- Так вы же видите - работает.
Виктор почувствовал себя, как Михаил Задорнов, когда тот просил в "Макдональдсе" огурец, не порезанный с огурца.
- Я вижу, что буфет не закрыт, - сказал он. - А кто мне отпустит?
- А здесь самообслуживание.
- А платить кому?
- Так здесь самообслуживание, - повторил парень, глядя на Виктора с каким-то сожалением.
- Что, и платить - самообслуживание?
- Короче. Просто берете, что надо, кладете деньги в коробочку, и берете сдачу.
- И никто ничего?
- В смысле?
- Все сознательно кладут, сколько положено? - Виктор подсознательно почувствовал, что слово "украсть" в этом обществе просто вызовет шок.
- А как же? Понимаете, это специально сделано, чтобы в буфете не было наценки. Нет буфетчицы - все дешевле. Это же выгодно! И если кто обжулить захочет, он же весь институт платить дороже заставит. Ему же после этого жизни не будет!
- Теперь понятно. Честность - это экономия.
Компания за столом заулыбалась. Виктор подошел к корзинам, взял пару пирожков с рыбой, налил себе в чистый стакан чай с сахаром, положил в коробку два рубля и с легким сердцем сел за свободный столик. Пацаны продолжали весело обсуждать уходящий день. Хотелось не торопиться, медленно попивать чай и откусывать понемногу от пирожков, от этих правильных, мягких пирожков со вкусом детства.
А ведь действительно, когда честные все, это всем выгодно, подумал Виктор. Можно сэкономить на торговых наценках. А если просто работать на других, сколько можешь, а брать только самое необходимое, без чего нельзя обойтись, можно вообще жить без денег. Все ждали, когда построят коммунизм, а он был рядом, скромный и повседневный. Люди искали его, глядя на звездное небо, не думая, что он может оказаться в буфете; так парень не замечает скромную девушку, которая могла бы сделать его счастливым на всю жизнь. Жаль, у общества пока нет способа так же просто гнобить всех жуликов. Сколько могли бы сэкономить...
18. Массаракш, как высшая и последняя.
В келье эконома Виктор набросился на учебники.
До сорок восьмого все был так же. Интерпретация немного другая. Например, в разделе про Великую Отечественную были "десять сталинских ударов". А до этого был параграф про тридцать седьмой год. Репрессии назывались "ежовщиной", а Берия был представлен, как борец с репрессиями и за восстановление социалистической законности.
А вот с 1948 года началось что-то непонятное. Прежде всего, Трумена прямо перед выборами ухлопал некто Деннис Райхард, пуэрториканец с немецкой фамилией. Ухлопал из винтовки "Манлихер-Каркано" с оптическим прицелом, заявил что действовал в одиночку и сделал это ради свободы Пуэрто-Рико. А потом Райхарда до суда ухлопал некто Марти Линсон, юноша, ветеран войны с контузией, якобы свихнувшийся на почве смерти Трумена, и упрятанный в психиатричку. Потрясающее сходство с убийством Кеннеди в нашей реальности.
На выборах 1948 года побеждает Томас Дьюи, который тут же начинает тормозить разгорающуюся "холодную войну". В учебнике Дьюи был показан, как "представитель здравомыслящей части антикоммунистических кругов США, отказавшийся от доктрины Монро, но признающий объективную необходимость мирного сосуществования разных общественных систем". Доктрина Дьюи была основана на лозунге конвергенции (в сноске гордо подчеркивалось, что ее впервые выдвинул в 1944 году русский социолог Питирим Сорокин, а потом уже Гэлбрейт, Ростоу, Бернхэм и прочие иностранцы). То-есть США на мировой арене боролись за сближение экономических систем, чтобы избежать гибели цивилизации.