Виктор для виду пошарил по карманам.
- Нет, нету денег.
- А документы?
- И документов.
- И вещей при гражданине не было, чемодана, рюкзака? Ну, все сходится. - довольно провозгласил младший лейтенант и пояснил дружинникам. - Группа преступников, входя в доверие, подмешивает попутчикам в поезде средства, ведущие к потере памяти, забирает вещи, деньги, документы. Вам, товарищи, большое спасибо, надо теперь посмотреть в окрестностях станции, нет ли еще людей, потерявших ориентацию.
- А мне что делать? - поднялась со своего места тетка.
- А вам благодарность будет по месту работы. Подождите минутку, сейчас подъедут, в протоколе распишетесь, как свидетель.
...Через четверть часа в дежурке работала целая группа. Виктора сфотографировали, записали показания, сняли отпечатки пальцев, только не обыскивали; отсутствие денег и документов было занесено в протокол, как второпях начеркал Сысоев, "с ослов потерпевшего", то-бишь, с его, Виктора, слов. Медсестра взяла у Виктора кровь из вены, а потом им занялся психиатр, толстячок-флегматик, похожий на Санчо Пансу, и выглядевший воплощением доброты.
- Так вы, говорите, совсем не помните, что было до сегодняшнего дня?
- Когда пытаюсь вспомнить, то вспоминается какой-то сон вместо реальности.
- Так-так... А с чего вы взяли, что это сон?
- Ну как же. Представляется, что я якобы жил в будущем, да еще и история там, в будущем, другая. Разве такое может быть?
- Рассудительно, рассудительно... А чем она другая? Революции не было, войны?
- Война была, и революция... Но там дальше вещи совсем абсурдные, например, Союз развалился. Разве такое возможно? Вон, пятьдесят лет простоял, развивается.
- Ну, есть такие граждане, которые верят, что он развалится, немного их, правда. Но вы думаете, это абсурд.
- Конечно. Просто нелепость.
- Так-так... А скажите, сколько будет шестью семь?
- Сорок два.
- А сколько ног у транзистора?
- Обычно три. Есть такие, у которых корпус одним из выводов, есть с четвертым выводом, который припаян к корпусу, как экран.