– Корабль стонал, как живой, и доски ходили ходуном, – добавил парнишка.

Не понимаю, о чем они. В этот момент я вообще соображать не могла при мысли, что с мужем беда.

На лодке мы доплыли до одного из кораблей, стоявших в бухте.

– Что произошло? Я же приказал уменьшить дозу! – потребовал он отчета у мужчины, ожидавшего нас на палубе.

– Я не виноват, кэп! – побледнел тот, увидев выражение лица Драгомира. – Пришел Дубах и сказал, что сегодня он сам даст питье пленному.

– Доставить его на корабль! – приказал Драгомир, и мы поспешили к трюму.

Парнишка бежал впереди с фонарем и освещал нам дорогу. Господи, как же там было душно, затхло и темно. Я споткнулась, и Драгомир поддержал меня за локоть, но я выдернула руку.

В небольшом отсеке, огороженном толстой решеткой, лежал Влад. Даже при плохом освещении я увидела, насколько он истощен. Муж никак не прореагировал на наше появление и не подавал признаков жизни. Я могла лишь молиться, чтобы он был в забытьи.

– Почему вы решили, что он умирает? – отрывисто спросил Драгомир.

– Он хрипел и выгибался, а сейчас затих, – произнес подросток.

– Откройте! – потребовала я.

Драгомир кивнул, и надсмотрщик, который нас встретил, достал ключи.

Я первая влетела в камеру и упала на колени перед Владом. На шее пульс не прощупывался, руки ледяные. Он был в облике грога, но даже так было видно, что черты лица заострились, щеки впали. В панике я не могла понять, дышит он или нет.

– Влад! – Это был крик души, и, закрыв глаза, я открыла нашу связь.

Я почувствовала, что его огонь угасает и дух ускользает. Нет!

– Влад, не смей! Ты не можешь, я тебя нашла! Ты же моя половина!

Драгомир пощупал пульс на шее и взял меня за плечи.

– Уже ничем не поможешь.

У меня в памяти вспыхнули слова Харольда о том, что наша кровь способна на многое.

– Нож, быстро! – приказала я таким тоном, что надсмотрщик тут же протянул мне кинжал.