Когда наконец колонны построились, директор встал во главе и повел нас на пробежку вокруг тренировочного блока академии. Метров пятьсот легкого бега, потом стандартная разминка на все суставы тела, разве что групповая, а не индивидуальная, потом бег на месте, выпады, прыжки, наклоны и прочие упражнения, которые принято делать. Ничего сложного, ничего из ряда вон выходящего, но некоторые первокурсники натурально задыхались после упражнений — видимо, до этого ничего сложнее подъема пешком по лестнице в клан холле им делать не приходилось.

После зарядки директор дежурно похвалил всех и удалился, а студенты побежали в общежитие. Кто — греться, а кто наоборот — чтобы не замерзнуть после того, как пропотели.

— Ну как тебе? — поинтересовался я у Широ, когда мы вернулись в комнату.

— Что? — даже не обернулся он, заправляя кровать.

Я пожал плечами, хоть он и не мог меня видеть:

— Все. Академия. Подъем. Зарядки.

— Отлично. — буднично ответил Широ, все так же не оборачиваясь.

Я вздохнул и тоже принялся заправлять свою кровать.

Едва я закончил, как сверху раздался негромкий, но отчетливый гудок, и из динамиков раздалось:

— Вниманию студентов, наступает время завтрака.

Едва динамики смолкли, как на тумбочке появился завтрак — я краем глаза даже уловил, как это происходит. В пределах очерченного прямоугольника воздух задрожал, будто над раскаленным песком, и через секунду там из ниоткуда появился судок. Причем появился не на поверхности, а сантиметром выше, и соответственно брякнулся, отчетливо звякнув крышкой.

Это был все тот же судок-поднос, из которого я ел ужин… Ну, или как минимум такой же. Какая-то каша на молоке, странные круглые палочки в мелкую дырку в палец толщиной и такой же длины, два кусочка поджаренного до золотистой корочки хлеба, один из которых был намазан маслом, а другой — каким-то вареньем, и два бумажных пакетика. Разорвав один, я обнаружил в нем порошок, запахом напоминающий кофе, а во втором — чай. Только вот где и как его заварить?

Я снова подглядел за Широ — он высыпал из пакетика чай в кружку и вышел из комнаты. Я залез в свою тумбочку, обнаружил там не только чашку, но еще и полотенце, зубную пасту зубную щетку и кусок мыла, высыпал в кружку кофе и последовал за соседом.

Широ подошел к странному крану, торчащему прямо из стены и щелкнул одним из двух рычажков. В его кружку полилась горячая, судя по поднимающемуся пару, вода. Стоя за спиной Широ, я оглядел коридор — оказывается, такие же краны торчали из стены через каждые три комнаты, и сейчас возле каждого из них стояла небольшая очередь.

Кофе оказался вовсе не таким, как я пил до этого — даже близко ничего похожего. Один только запах похож, но никак не вкус. Тем не менее, я допил его — не выливать же? — и с удовольствием съел очень вкусный завтрак. Насколько был отвратителен здешний кофе, настолько же потрясающей здесь была кухня. Для того, кому несколько раз за жизнь приходилось сырьем жрать крыс, пойманных в канавах — так вообще пища богов. И не только здешняя, в академии, но и вообще в этом мире.

— Вниманию студентов, завтрак заканчивается. Обеспечьте прием посуды.

Я поставил поднос на тумбочку, с сомнением покрутил в руках кружку, но ставить ее туда же не стал — я же ее не там нашел? Вместо этого я сходил до туалета и сполоснул ее под краном, после чего вернулся в комнату и как раз вовремя. Подносы уже исчезли, а голос с потолка заговорил снова:

— Первый курс, ваше первое занятие — контроль чистой праны, пройдите в тренировочный блок на общее поле.

Общее поле, общее поле… Что-то Ника такое говорила, это, кажется, то огромное свободное пространство, посыпанное песком и окруженное забором. Интересно, почему мы начинаем не с теории? Возможно, это потому, что все здесь, кроме меня — урожденные носители праны и уже давно знают о ней все, что нужно. Ну или во всяком случае все, что нужно для того, чтобы уже начинать ее контролировать. Ладно, я тоже не промах, что-нибудь да выдам, уж не опозорюсь.

Прежде чем идти, я переоделся, одевшись потеплее — что-то мне подсказывало, что прыгать и бегать там мы не будем, а погода явно не собиралась становиться лучше. Широ внимательно посмотрел на мои сборы, а потом встал и переоделся тоже.