Если тому, что батю вот так в наглую нагрели на добрых тридцать рублей, так и не очень. Пусть тот и жаден без меры, но ведь в одном доме проживают, а потому такой потере Иван никак не мог радоваться. Или они о чем-то ином?

— Ты что же, Архип Алексеевич, сыну ничего не сказал?

— А чего ему сказывать, — отмахнулся стрелец. — Всяк млад мечтает о том, чтобы в стрельцах оказаться, о славе да боевых походах.

Че-его-о!!! У Ивана даже слов не нашлось от захлестнувшего его возмущения. Причем это было настолько явственно видно по всему его облику, что отец тут же отвесил ему подзатыльник. Будет он тут свой норов показывать! Он пока никто и звать его никак. Есть отец, вот он и решит, как оно лучше, чему быть, а чему не бывать.

— А как не восхочет сынишка-то? — откинувшись на высокую резную спинку стула, усомнился полковник.

— Как это не восхочет? — искренне удивился Архип. — Ты скажи, Василий Иванович, принимаешь ли парня в полк взамен меня. А уж он-то восхочет, — решительно рубанул отец.

— Принимаю, Архип Алексеевич. Веди парня к дьяку, пусть оформит все надлежащим образом.

— Благодарствую, господин полковник.

Дьяк их уже поджидал. Даже бумаги заранее подготовил. Осталось только подписать. А то как же. Рубль животворящий еще и не на такое способен.

— Держи, Иван, — протянул он парню небольшой лист бумаги. — С этим пройди в амбар да получи полагающееся. Архип Алексеевич, парень тут расписался в получении всей военной справы, так что передашь ему все дома. Да не забудь отдать оба кафтана, парадный и подбитый мехом. На два года дадены, парню еще полтора года дохаживать.

— Не сомневайся, Фрол Емельянович, все передам в лучшем виде.

— Вот и решили. Теперь по оплате. С тебя восемнадцать с полтиной рубликов податей. Церковный сбор на постройку церкви на Грязях в Белом городе пятьдесят копеек. Да на ремонт Мясницкой надвратной башни тридцать копеек. Итого девятнадцать рублей тридцать копеек. Пятую деньгу взыскивают по осени.

— Эка набегает, — едва сдерживая возмущение, произнес кузнец.

— А ты как думал. Податное житие — оно такое. Да не журись, Архип Алексеевич, то с непривычки. А там попривыкнешь. Зато время на службу тратить не надо. Ну и свет в окошке — годовое жалованье в семь рублей Ивану как новичку полагается выплатить сразу и без задолженностей. Подать на подворье также долой. Вот и выходит, что тебе остается уплатить три рубля восемьдесят копеек.

— Хм. Ну, так-то да. Так-то уже и не сильно много выходит. Но все одно изрядно.

— Это да. Кстати, в твоем случае лучше уплатить сразу, без недоимок. А то мало ли как оно все обернется.

— Да понимаю я, — вздохнул Архип. — Только я деньгу-то с собой не взял. Хотел сначала поглядеть, что выходит. Ты после обеда-то на месте будешь?

— Да куда же я денусь.

— Вот я и поднесу после обеда. — Потом обернулся к сыну: — Ванька, как получишь тут все, прямиком домой ступай. Понял?

— Понял, батя.