— Комендор Нагорный, впередсмотрящим! Заступите на вахту в первую смену! Одежда штормовая!

Повторив приказание, Нагорный спустился в кубрик, натянул стеганые брюки, резиновые сапоги, теплую с капюшоном куртку и поднялся на полубак.

Ветер гнал большую океанскую волну. Высоко вздымаясь, волна ударялась о нос корабля и в еще неутраченном порыве разбивалась о волнорез, обдавая пушку и надстройки полубака стывшими на лету брызгами. Всматриваясь в едва различимую линию горизонта, Нагорный держался за штормовой леер. Каждый новый пенистый вал с грохотом и свистом обрушивался на полубак, потом медленно откатывался назад, стекал через шпигаты и вновь с еще большей яростью бросался на корабль.

По колени в воде, обледенев на ветру, Нагорный нес вахту. Его брови заиндевели, над форштевнем вздымался новый вал, он инстинктивно закрывал глаза, и удар волны вызывал зримое ощущение яркой вспышки. После очередного, захватившего дыхание удара он открыл глаза и увидел среди мятущихся волн и косматых облаков мелькнувший красный огонек.

«Почудилось», — подумал Нагорный, но в это мгновение огонек вновь вспыхнул, и новый вал ледяной воды обрушился на комендора, увлекая его за собой. Андрей покатился по палубе, перелетел через волнорез и ударился о пушку. Вскочив, он вцепился руками в гриб вентиляционной шахты и уже движимый одним чувством долга крикнул:

— Слева пять вижу красный огонь!..

В этот день дрифтерный сейнер «Вайгач», приписанный к моторно-рыболовецкой станции порта Георгий, вышел в море на разведку рыбы.

В четырнадцать часов радист сейнера поднялся в ходовую рубку и передал капитану штормовое предостережение:

«…Через пять-шесть часов в семьдесят четвертом районе ожидается усиление северо-западного ветра до шести-семи баллов».

Капитан рыболовецкого судна Михаил Григорьевич Вергун был маленький, щупленький человек с морщинистым, задубенелым от лютых ветров лицом. Самым примечательным в его внешности были глаза — ярко-голубые, по-детски чистые.

Вергун прочитал радиограмму и склонился над штурманским столом. Несколько минут он стоял молча, внимательно изучая карту, потом ткнул пальцем в район Гончаковки и сказал штурману:

— Переждем. Определяйся, Кузьмич.

Александр Кузьмич Плицын — молодой моряк, только в прошлом году окончивший Мурманское мореходное училище, уже научился понимать немногословную речь своего капитана.

Вергун решил переждать шторм в спокойных водах губы Тюленьей, около Гончаковки.

Штурман взял несколько пеленгов на ближние мысы, определил свое место на карте и проложил курс.

«Вайгач» развернулся и пошел к Тюленьей.

Немного погодя в рубку явился помощник капитана Щелкунов. Он долго стоял, мялся и наконец решился:

— Михаил Григорьевич, идешь в Гончаковку?

— Знаешь, чего спрашиваешь? — проворчал Вергун. Его все больше начинало беспокоить море. Он выходил на мостик, пытливо всматривался в потемневшее небо.