– В следующий раз.
У Челси был очень эмоционально насыщенный день. Она чувствовала себя усталой, но сон еще долго не приходил к ней.
Все следующие дни Челси часто задумывалась над тем, что произошло между ней и Карлом. Ее не мучила совесть, Челси не считала, что они совершили нечто аморальное. Все было прекрасно.
Как раз в этом и заключалась проблема. Секс, который казался «прекрасным», не был захватывающим. Такая любовь не заставляла краснеть, и от воспоминания о ней не замирало сердце. О таких объятиях не хотелось шептаться с утра за завтраком, и, конечно же, они не могли бы укрепить их пошатнувшиеся в последнее время взаимоотношения. Ей не хотелось бы испытать подобное еще раз.
Челси не знала, как ей поступить. "Выходи замуж за Карла", – шептал слабый внутренний голос. Этого хотели и Кевин, и Том, и Сесил Харпер, и сам Карл.
Но хотела ли этого она? Между ними не было настоящей любви. Семья, ребенок и заботливый Карл в роли мужа – все это казалось заманчивым, но перспектива провести с ним всю оставшуюся жизнь ужасала Челси. Карл нравился ей, но только и всего.
Пока Челси разбиралась в своих переживаниях, Боб Махони и Иеремия Уипп оформили ее партнерство с Оливером Пламом. Партнерство требовало времени и денег, и ей нужны были твердые гарантии. В противном случае она просто не подписала бы договор. Когда все уже было почти улажено, позвонил Кевин и пригласил ее на ужин. Челси с радостью согласилась, ей была дорога малейшая возможность восстановить их прежние взаимоотношения.
Он поцеловал ее и спросил, как идут дела. Челси воспрянула духом: все было так, как в прежние времена, когда Эбби была еще жива. Затем Кевин сказал, что продал дом, и радость ее померкла.
– Какой мне был смысл оставаться в нем одному? – пояснил он. – Зачем мне занимать столько места?
Челси не могла поверить, что теперь их дом принадлежал другим людям. Она любила дом своего детства, как любила его Эбби.
– Но это же наш родной, тихий и уютный дом!
– Это был наш дом, когда ты и мама жили в нем, а теперь это просто место, которое требует больших расходов, – сказал Кевин, причем его логика ужасно напоминала логику Карла. – Да и я почти не жил там последнее время.
Челси знала об этом. Кевин постоянно находился в разъездах, а с тех пор, как они в доме жили все вместе, прошли годы. Но все же это был их родной дом, дом ее детства. Она не могла даже вообразить кого-нибудь чужого в его стенах.
– Его купил помощник сенатора, переезжающий сюда из Чикаго. У него шестеро детей и достаточно денег для того, чтобы дом не остался без присмотра.
Слова Кевина не принесли ей облегчения. Чувство потери было горьким. Он мог бы предупредить ее заранее, мог поделиться своими планами. Ведь он – ее отец, и это – их дом.
– Все вышло очень удачно. Могло бы пройти еще несколько лет, пока нам не предложили бы такую сумму. Между прочим, все деньги – твои.
Челси отшатнулась:
– Мне они не нужны.
– Не отказывай мне, – настаивал Кевин. – Дом принадлежал твоей матери.
– И она оставила его тебе, – сказала Челси. – Все вырученные деньги принадлежат тебе. Я не хочу их.