– Мне безумно жаль ее! – воскликнула Челси. – И я не знаю, как ей помочь. Мэтью обращается с ней просто бесчеловечно. Почему же Оливер не вступится за нее?

– Оливер ни во что не желает вмешиваться. Он делает вид, что ничего вокруг не замечает. Так ему удобнее и проще.

– Хантер – его сын?

– Вероятно.

– Он когда-нибудь признает это?

– Только если переживет свою Маргарет. Это заденет ее чувства, унизит и оскорбит ее.

– А то, что Хантера задевали, унижали и попросту втаптывали в грязь на протяжении всей его жизни, это, по-твоему, справедливо?

– А разве я говорил о справедливости? Я объяснял тебе, каково положение вещей. Только и всего.

– Почему же Хантер не отстаивает свои права? Ведь он по натуре далеко не слабак. Он может принудить Оливера признать его своим сыном. Будь я на его месте, я бы просто взбесилась от ненависти и отчаяния!

– Он и бесится. Ты разве не заметила?

– Тогда почему же он ничего не предпринимает, чтобы выйти из этого тупика?

– А ты не хочешь адресовать этот вопрос себе самой?

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила она.

– Ты вот уже четыре месяца живешь в Нотче. И задолго до того, как переехать туда, ты узнала, что родилась в этом городе. Почему же ты до сих пор не попыталась выяснить, кто твои родители?

Она нахмурилась и снова стала смотреть в сторону моря. Казалось, мысли ее унеслись в безбрежную даль океана. Наконец она смущенно проговорила:

– Это не так легко, как ты думаешь. Иногда желание узнать правду охватывает меня с неодолимой силой, лишает сна и покоя. Но в остальное время я просто радуюсь своей налаженной жизни, и мне не хочется Ничего в ней менять.

– А насчет ключа ты ничего не пыталась узнать? – Она упомянула о серебряном ключе, когда пыталась оправдаться перед Джаддом после их памятной поездки в Балтимор. – Может быть, поиски надо начать именно с него?

– Не знаю.

Ему не верилось, что она так до сих пор ничего и не предприняла.

– А ты не думаешь, что он подойдет к одному из частных банковских сейфов?