Внизу под ними пролегала оживленная набережная.

Мишелю хотелось задать столько вопросов графу Резерфорду (например, насчет его необыкновенных синих глаз), он столько хотел о нем узнать, но опасался, что эффект будет таким же, как в случае, когда слишком торопишься поймать падающий воздушный шарик: одно неловкое движение – и шарик уже унесся прочь с бешеной скоростью.

«Вещи, которые поставили под сомнение все, что я до сих пор знал о жизни и смерти. И все благодаря царю».

Что, собственно говоря, могут означать эти слова?

И почему Эллиот так загадочно улыбается ему сейчас?

«Он все знает, – подумал Мишель, – знает, что я прочитал письмо. Он почувствовал это так же, как чувствует, какую карту крупье вытащит следующей».

– Вы очень молоды, – наконец задумчиво произнес Эллиот.

– Почему вы решили напомнить мне об этом? – спросил Мишель.

– Потому что вы хотите поехать вместе со мной, когда я отсюда уеду. А раз так, то считаю своим долгом предупредить вас, что это неудачная идея. Для меня, наверное, это было бы великолепно, но для вас – просто пагубно.

– Но почему?

– Как раз потому, что вы молоды, мой мальчик.

– А вы уверены, что знаете все про таких молодых, как я?

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Потому что вы уверены, что я поеду с вами тут же, как только вы меня позовете.

Он криво улыбнулся, и Эллиот ответил ему такой же невеселой улыбкой.

– Тогда скажите мне, что я ошибаюсь, – чуть слышно произнес граф.

Но этого Мишель утверждать не мог. На самом деле ему было тяжело даже выдержать любопытный взгляд Эллиота; он почувствовал, что невольно краснеет и недовольно надувает губы.

– Секрет ваших фокусов за карточным столом. Это все, что мне нужно.

Эллиот рассмеялся, тепло и откровенно.

– Удача, мой мальчик. Вот и все. Просто удача. Та самая удача, которая подарила мне столь приятный вечер в обществе такого человека, как вы.