Пятая продолжалась довольно долго. Оба фехтовальщика уже успели понять и приноровиться к манере фехтования соперника, оценить его класс и потому были очень осторожны. Через какое-то время Ренки почувствовал усталость (давала о себе знать недавняя рана) и болезненные ощущения в поврежденной руке. Это заставило его резко сменить стиль, перейти в отчаянную атаку и сломить сопротивление противника.
— Ух… — сказал он, чувствуя накатывающуюся слабость. — Извините, но, пожалуй, на сегодня все.
— Да, сударь, — согласился оу Заршаа. — Вы как-то сильно побледнели. Простите, с моей стороны было бестактным, учитывая вашу недавнюю рану, предлагать вам поединок.
— Ну что вы, наоборот, — соревнуясь в любезности, ответил Ренки. — Это лучший способ восстановить силы. Вы оказали мне услугу.
— В таком случае… — опять замялся волонтер. — Не согласитесь ли вы оказать мне честь и принять мое приглашение на ужин?
— Хм… — задумался Ренки. — Но ведь я всего лишь сержант, а вы волонтер. Подобное панибратство в армии отнюдь не поощряется.
— А давайте пока забудем про все эти условности, — продолжал настаивать оу Заршаа. — В конце концов, я пока только и делаю, что слоняюсь без дела, поэтому считать меня настоящим солдатом еще нельзя. Приглашаю вас как один благородный человек другого благородного человека. Это ведь нам не запрещено?
— Пожалуй, нет, — подумав, ответил сержант оу Дарээка, которому, что уж там говорить, весьма польстили слова собеседника.
— Но согласись, Ренки, твоя манера фехтования довольно безрассудна! Мой прежний учитель мэтр оу Скаарв за подобную неосторожность выпорол бы меня без всякой пощады! Он мне постоянно твердил, что искусство фехтования схоже с аптекарским ремеслом — каждое движение должно быть тщательнейшим образом выверено и взвешено. И любая небрежность преступна, ибо может стоить жизни!
К тому времени новые приятели уже успели слопать по две здоровенные тарелки с безумно вкусной рыбой, еще пару часов назад плескавшейся в океане, и запить это дело парой кувшинчиков местного коварного винца, после чего торжественно перешли на «ты». В конце концов, им обоим еще не исполнилось и двух десятков лет, а в этом возрасте знакомства заводят довольно быстро, без труда обходя все мешающие тому препятствия вроде разницы в чинах или финансового состояния.
Как оказалось при более близком знакомстве, оу Лоик Заршаа был довольно веселым, хорошо воспитанным и абсолютно не кичливым человеком. И это несмотря на свое происхождение, позволяющее ему рассказывать о придворной жизни так же легко, как Ренки рассказывал бы о быте своей деревни.
— Ха… Отец мне тоже постоянно говорил об этом, — подтвердил правильность высказывания Ренки. — И во время дуэли или в фехтовальном зале, пожалуй, так и стоит себя вести. Но когда идет большая драка, тебе некогда выверять и взвешивать, просто делаешь свое дело — и все…
— Слушай… — Глаза Лоика загорелись огнем предвкушения. — Расскажи про настоящие битвы, а?
— Ну, — задумался Ренки, лениво ковыряясь вилкой в остывшей рыбе и пытаясь подобрать слова. Но в голову почему-то лезли исключительно книжные штампы, казавшиеся невероятно блеклыми и фальшивыми по сравнению с действительностью. — Да что там рассказывать, — наконец сдался он. — Битвы — они и есть битвы. Стреляешь ты, стреляют в тебя. Ты колешь-режешь, тебя колют-режут… Вонь, кровь и грязь. Нечего тут рассказывать!
— Ну вот, — расстроился Лоик. — Ты хоть понимаешь, что фактически я здесь, в смысле в Шестом Гренадерском, можно сказать, из-за тебя? Мне ведь местечко в Девятнадцатом Королевском было с детства пригрето. Я бы еще месяца два назад там бы мог третьим лейтенантом быть. Но сначала вы возвратили королевское знамя. Об этом очень много говорили в столице. А потом — эти рассказы про то, как два гренадерских полка трое суток противостояли всей кредонской армии! Да по всему королевству нынче гренадерам, даже из других полков, в кабаках бесплатно наливают. А вас и парней из Пятнадцатого в столице на руках бы носили. Я тогда твердо решил: к демонам Девятнадцатый Королевский и службу в столице! Хочу в Шестой Гренадерский, благо у меня тут дядя служил, а значит, есть возможность попасть сюда по протекции, потому как оу Дезгоот — старый друг нашей семьи. И вот я встречаю человека, отличившегося в обеих битвах. Одного из тех, кто вернул знамя, про которого тут в полку байки да легенды уже ходят. И после этого ты говоришь: «Нечего рассказывать»?
— Да правда нечего, — ухмыльнулся Ренки, которому (чего уж там), конечно, не могли не польстить слова Лоика. — Ну наврать бы я тебе мог с три короба. Но все это не так, как кажется со стороны. Ну знаешь: пытаться объяснить, как плавать, человеку, никогда не видевшему водоема больше лужи. Пока он сам не попробует, это будут лишь пустые слова. Но одно я, пожалуй, понял. Всякие там героизмы и прочее, о чем любят петь барды, — это пустое. Главное — это те, кто стоит с тобой рядом или прикрывает спину, ну и твоя удача. Мне посчастливилось попасть в хорошую компанию, где все стоят друг за дружку, потому и получается у нас больше, чем у других.
— А это еще что такое? — осведомился вновь прибывший капитан-интендант.
— Тетрадь поставок! — вытянувшись в струнку, отрапортовал Ренки. — Извольте видеть, господин капитан, каждый лист разбит на семь ячеек. Лист соответствует неделе, а каждая ячейка — конкретному дню месяца. Цифры — номера договоров, заключенных с купцами. Красный цвет номера относится к оружию и боеприпасам, черный — к продуктам, синий — к обмундированию, зеленый — к фуражу, желтый обозначает «прочее». Договоры хранятся в папках, имеющих соответствующую маркировку. Так можно сразу увидеть, какой купец в какой день должен поставить свой товар. А в договорах есть пункт о начислении пени за просрочку!
— Хм… Изрядно! — одобрил интендант. — Сам придумал?
— Подсказали, — честно ответил Ренки, которому отнюдь не светило настолько понравиться новому офицеру, чтобы его оставили при штабе на прежней должности.