И тут Северус вспомнил, что он даже не обсудил с Минервой время, а письмо необходимо отослать немедленно. Решив, что ничего страшного не будет, если он сам напишет время, Северус продолжил:
Закончив письмо, он запечатал его в конверт и, призвав сову, отправил.
К вечеру, как и планировалось, Минерва и Северус встретились в кабинете зельеварения, чтобы обсудить все детали предстоящего праздника.
— Итак, — начала Минерва, — я поговорила с Альбусом, и как и предполагалось, он совершенно не против, даже сказал, что выкроит минутку и посетит праздник. С профессорами я поговорила, придут Филиус, Поппи и Синистра. Как насчет Малфоев?
— Придут только Нарцисса, и Драко, Люциус не сможет.
— Итого, на празднике будут присутствовать девять человек, включая Остина.
— Кстати, вы мне поручили то, чего я не мог сделать с точностью. Мы не обсудили время, когда начнется праздник, и мы только сейчас обсудили количество гостей, а днем отправились к эльфам. Они выставили меня идиотом, когда спросили на сколько людей накрывать стол, — заметил Северус, с укором смотря на женщину.
— Ну, насчет количества мы разобрались и сейчас сходим оповестим эльфов заново, они же не сегодня начнут готовить, — извиняющимся тоном сказала Минерва. — А насчет времени, пусть начнется…
— Я уже в письме к Малфоям сказал, что праздник начнется в два, — перебил ее Северус.
— Два так два, — примиряюще ответила женщина, и поднялась со стула. — Ну что же, пойдемте, скажем эльфам сколько им предстоит готовить.
— Мамочка, здравствуй, — приветливо улыбнулся Остин и встал со стула на котором сидел. Минерва уже закончила свои дела и пришла забрать сына.
— Добрый вечер, Минерва, — поприветствовал ее крошечный профессор. — Ты уже забираешь Остина?
— Да, я закончила все свои дела, и спокойно могу провести оставшееся время с сыном.
— Ну что же, молодой человек, увидимся завтра на вашем дне рождения, — улыбнулся Филиус.
— Да, уже завтра! До свидания, сэр, жду вас завтра на своем пятилетии! — махнул Остин рукой на прощание, и с матерью пошел по направлению к кабинету трансфигурации.
Когда они вошли в комнату Остин быстро отпустил мать и, забыв снять обувь, стал прыгать на кровати с радостными воплями:
— А завтра день рожденья! Завтра день рожденья! — радостно кричал Остин, активно размахивая руками в полете.
— Остин, слезь с кровати, или обувь хотя бы сними, — мягко сказала Минерва. Ну не могла она сейчас его ругать, ведь он просто радуется, а улыбка ребенка дороже всего на свете!
— А что вы мне подарите? — спросил Остин, умоляюще смотря в голубые глаза матери. И тут — то Минерва вспомнила, что она забыла про подарок, сегодня определенно не ее день, память ее подводит.