— Вы о чем?

— О том, что они не твои родители. Твоих родителей убил я, оставив тебе этот причудливый шрам. Ты — Гарри Поттер.

— Вы все врете! Меня зовут Остин Снейп, мои родители Северус Снейп и Минерва Макгонагалл! — начал кричать Остин.

— Твои родители Джеймс и Лили Поттер! — в ответ крикнул Волдеморт, раздражаясь поведением мальчишки. — Тебя никогда не волновал тот факт, что у твоих «родителей» большая разница в возрасте, что они не женаты. Ты действительно слеп и глуп.

Остин прищурил глаза и задумался. А ведь действительно. А еще эта его не похожесть ни на одного из них. Увидев замешательство мальчика, Волдеморт что — то там прошептал Квирреллу. Профессор взмахнул палочкой и перед Остином (или Гарри?) появилось сияние двух силуэтов. Перед ним появились мужчина и женщина. Мальчик понял — это были его настоящие родители. Мужчина был очень похож на него самого, даже очки такой же формы. А у женщины, насколько ему позволяло увидеть освещение, были такие же, как и у мальчика, зеленые глаза.

На глазах Остина выступили слезы: он чувствовал себя брошенным, обманутым и снова никому не нужным. Его сердце болезненно сжалось, и он хотел только одного — расплакаться. Ему не дал вновь заговоривший Волдеморт.

— Присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь… или ты кончишь так же, как и твои родители… Настоящие родители, — делая акцент на последних словах прошипел Волдеморт.

Остин ничего не ответил, отвернувшись от него. Вдруг его взгляд упал на зеркало, стоящее в двух шагах от него. Он увидел свое отражение — бледное, испуганное лицо. Но мгновение спустя отражение подмигнуло ему. Оно засунуло руку в свой карман и вытащило оттуда кроваво — красный камень. А потом, снова подмигнув, засунуло камень обратно. Гарри ощутил у себя в кармане что — то очень тяжелое. Какими — то образом — каким — то невероятным образом — камень оказался у него.

Глаза Остина округлились, и он попятился назад, надеясь, что сможет убежать. Но внезапно его за запястье схватил Квиррелл.

— Отдай камень, глупый мальчишка, — зашипел Волдеморт. Только Мерлину было известно, как Волдеморт об этом узнал, но это не сулило ничего хорошего.

Шрам снова болезненно заныл, и мальчику казалось, что его голова сейчас взорвется. Остин закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Боль стала слабее. Остин поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл. Профессор корчился от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывавшиеся красными волдырями.

— Лови его, идиот! — крикнул Волдеморт.

Квиррелл кинулся на Остина и сбил его с ног. Мальчик не успел опомниться, как Квиррелл уже оказался на нем. Руки профессора держали его за горло. Боль в голове была такой сильной, что Остин почти ослеп. Тем не менее, он отчетливо слышал, как Квиррелл завыл от боли.

— Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!

Квиррелл выпустил шею Остина и с ужасом уставился на свои ладони. Остин, к которому начало возвращаться зрение, заметил, что они покраснели и выглядят сильно обожженными. Казалось, что с них слезла кожа.

— Тогда убей его, глупец, и покончим с этим! — хрипло выкрикнул Волдеморт.

Квиррелл уже было приготовился вскрикнуть смертельное заклинание, но Остин его опередил и руками обхватил его лицо. Его руки почему — то обжигали профессора, и мальчик незамедлительно этим воспользовался.

Его лоб снова пронзила сильная боль, что он снова чуть не ослеп. Крепко зажмурив глаза, он давил на лицо Квиррелла, ощущая, как тот пытается вырваться из его рук. Единственное, что слышал Остин, были крики Волдеморта. «Убей его! Убей!»

А потом были другие голоса, выкрикивающие его имя. Или ему это только почудилось. Дальше была одна темнота…

Остин зажмурился, когда сквозь закрытые веки ощутил луч солнца. Он с неохотой разлепил глаза и несколько раз моргнул, приходя в себя. Он был жив — единственное, что радовало.