– Вот как?

– Огромная. И уж ты мне поверь, я помню все мельчайшие подробности твоего дела.

– Да уж, трудно забыть дело «частного лица», на котором потом женился, – хмыкнула Зоя.

– Ну вот, сама видишь.

Внезапно она поймала себя на том, что за один только последний час ухитрилась дважды ввернуть в разговор намек на их семейное положение. Первый был в гостиной, когда она заявила, что не намерена пренебрегать обязанностями жены. И вот еще один, далеко не прозрачный намек. Скорее, это называется «брякнуть». Что на нее нашло?

Судя по выражению лица, Итан тоже над чем-то раздумывал.

– Странный привкус… – вдруг заметил он.

– Что? У карри? – испугалась Зоя.

– Да не у карри. Карри в полном порядке. Я имею в виду, что от подробного, шаг за шагом, обсуждения дела после того, как оно уже закончено, остается какой-то странный привкус. Словно еще раз все пережил.

– Ну… мог бы не рассказывать, если не хотелось.

– Почему не хотелось? Просто это что-то новое в моей практике.

– Ага.

Значит, ее ни в чем не обвиняют. Зоя сочла возможным расслабиться.

– Семейным людям свойственно обсуждать друг с другом свой день.

– Не знал. – Итан криво усмехнулся. – Ни одна из прежних жен об этом не упоминала.

– Как это? Почему?

– Наверняка потому, что ни одной из них не было дела до того, как прошел мой день. И если честно, меня это не удивляет. В частном расследовании львиная доля дела приходится на такую рутину, что рассказывать – челюсти сведет от скуки, а уж слушать…

– Но ведь тебе не скучно этим заниматься?

– Ничуть. Для меня это неотъемлемая часть работы.

– Раз тебе не скучно, то и мне тоже.