Глава 2

Уже полностью одетая и готовая выйти из дома, Брайони Уильямс выглянула из окна второго этажа на Кэмден-Хай-стрит в надежде услышать полицейскую сирену. Было 7.20 утра. Если машина вышла за ней полчаса назад, она должна через десять минут быть на Говер-стрит, однако сирену пока что-то не слышно. На тротуаре виднелись пятна солнечного света, они также сверкали на металле и стекле автомобилей. Сегодня будет жарко.

Брайони услышала звук приближающейся машины еще до того, как ее увидела, и поспешила вниз, так что к моменту прибытия автомобиля уже запирала входную дверь. Впереди сидели два полицейских в форме, а сзади — суперинтендант Макриди в плотном сером плаще. Брайони подумала: «Интересно, шеф сегодня не слышал прогноз погоды, или он вообще всегда так одевается?»

— Доброе утро, сэр. Прекрасный день!

— Доброе утро, — буркнул он, с неохотой повернувшись и глянув в окно машины.

Брайони смотрела на дорогу впереди, наблюдая, как по сигналу полицейской сирены другие автомобили уступают им дорогу, нарушая сплошные ряды плотного потока, типичного для понедельника. Плохо, когда на работе надо появляться утром, в строго определенный час, да еще в начале недели. Брайони хотела было высказаться на эту тему, но, покосившись на Макриди, поняла, что он явно не в настроении выслушивать подобные замечания. Донна, одна из ее коллег по полицейскому участку на Вайн-стрит,[2] предупреждала: «Шеф туговат на все, включая слова. Типичный прижимистый шотландец».

Он присутствовал на собрании, где решался вопрос о назначении Брайони, — вот уж где можно было ожидать любых неожиданностей! Она готовилась к собеседованию, как ненормальная, засиживаясь допоздна. Изучила досье по шести убийствам, вызубрила все детали, позволявшие выявить любые упущенные ниточки, и вообще произвела впечатление на всю остальную комиссию. Макриди не сказал ни слова, лишь в самом конце собеседования наклонился вперед, сцепив пальцы на столе и уставившись ей прямо в глаза: «А не думаете ли вы, сержант Уильямс, что вам необходимо знать всю подноготную этих дел, чтобы внести хоть мало-мальски полезный вклад в расследование?»

Брайони была убеждена, что он голосовал против, но она все равно получила место, о котором мечтала. Больше того, она знала, что Макриди попросил перевести ее к нему в отдел, расположенный на Вайн-стрит. Теперь это было ее место службы, Брайони поступила на новую должность неделю назад и стала самой молодой женщиной — инспектором полиции, которую когда-либо привлекали для участия в расследовании наиболее важных дел. На пересечении с Юстон-роад Говер-стрит была перекрыта, там уже стояли четыре полицейские машины и карета скорой помощи, отгороженные от зевак кордоном. Брайони сделала попытку выйти из автомобиля, как только он остановился, но Макриди был человеком старого закала и все делал не спеша, а согласно протоколу, подчиненный не должен лезть вперед начальника. Вставая, он отряхнул плащ, тщательно закрыл за собой дверцу и, прежде чем войти в здание и двинуться вверх по лестнице, переговорил о чем-то с шофером. Офицеры, охранявшие вход в лабораторию, отдали Макриди честь и открыли перед ним дверь. Он широкими шагами вошел внутрь, не обращая внимания на белую маску, которую протянула ему женщина-офицер. Брайони предпочла свою маску взять. Она аккуратно завязала на затылке тесемки и только после этого пошла дальше.

Лаборатория представляла собой большой зал, пол которого находился почти на метр ниже уровня тротуара, а длинные окна тянулись кверху, заполняя все помещение потоками света. Лампы, установленные вокруг анатомических столов, казались здесь совершенно лишними. Части тел и целые трупы, самыми разными способами вскрытые для экзаменов, лежали повсюду. На ампутированной ноге со снятой и подколотой кожей демонстрировались мышцы. На соседнем столе ожидал своей очереди безголовый труп пухлого мужчины. Крупные кисти рук покоились на стальном подносе, и к указательному пальцу каждой был привязан красной ниткой соответствующий ярлык.