Глава шестая

Маскарад

В дверях ждал слуга из местных, усадивший меня в удобную коляску, в которой я и направился в резиденцию Марии Августы. Маскарад происходил в великолепном здании, которое регент преподнес ей в подарок по случаю свадьбы, как только она приехала в Сербию. Резиденция находилась за пределами крепости и мы, проехав через Варадинские ворота, вскоре оказались перед роскошно освещенным зданием.

Я вбежал в холл, оттуда в огромный зал, попутно услышав, как стоявший у входа слуга объявил мое имя. Имя дьявола, ясно и безошибочно. Ясно и безошибочно я снова, как уже и бывало в жизни, явился в числе первых. Все, кто себя уважает, прибывают с опозданием, лишь я, вечный глупец, хуже самого захудалого офицера, глупее самой глупой придворной дамы, заявляюсь раньте всех.

Редко рассевшись по всему залу, сидели и в основном курили трубки два поэта или Аполлона, поди разбери, кто они были, один сумасшедший, нарядившийся петухом, и одна дама, переодетая в Мадам де Помпадур. В центре зала гордо стоял хозяин — регент. Он был без маски. Увидев меня, он рукой сделал мне знак, приглашающий подойти к нему.

— Вижу, вы очень мудро выбрали костюм, — сказал он мне.

— А откуда вы знаете, кто я такой? — спросил я, изменив голос.

— Один только дьявол, лично, переодевается в самого себя, и ему все равно никто не верит.

— Именно так, ваше высочество, именно так. Все считают, что под маской скрывается кто-то совсем другой. А те, кто не думает вообще, те радуются моему явлению в виде, столь похожем на то, что описывают попы.

— Ловко. Но посмотрите, я тоже нарядился.

— Неужели? Как так?

— Мое лицо и весь мой внешний вид — вот моя самая лучшая маска, ничего другого мне не надо.

— Я рад, ваше высочество, но теперь позвольте мне удалиться в поисках родственной души, — сказал я и про себя добавил, — точнее говоря, в поисках твоей жены.

Тем временем прибывали и другие гости. Их было немного, примерно с два десятка. Но кто из них Мария Августа?

Мадам де Помпадур?

Орлеанская Дева?

А может быть, она переоделась в мужчину?

Моя драгоценная исстрадавшаяся душа. Я принялся блуждать среди гостей в костюмах и подслушивать их разговоры, что оказалось не так-то легко в привлекающем общее внимание одеянии дьявола, к тому же то и дело продолжал греметь гром. Заиграла музыка, менуэты и рондо, и другие танцы, которые я танцевать не умел. Как же я ненавижу все, чего не знаю и не умею!

Пары встречались, кланялись, все это начинало мне мешать. Все эти танцы — просто бессмысленное подражание человеческим отношениям: сначала ухаживания, потом любовь, потом измены и разрывы, а под конец — фальшивая гармония. Разве не этим же они постоянно заняты в своей жизни? Зачем им исполнять все то же в виде танцев под музыку? Танцевали почти все, было почти не к кому присоединиться для разговора или подслушивания того, о чем они говорят.

И как раз в тот момент, когда я подкрался к Орлеанской Деве, ко мне прицепилась отвратительная рожа. Маска была настолько гадкой, что мне захотелось сорвать ее и убедиться в том, что под ней скрывается не менее гадкая физиономия. Из-под маски торчали оттопыренные уши, правое более оттопыренное, чем левое. Внизу под маской скалились зубы, причем такие, каких не постыдился бы только заяц. Два верхних резца торчали, остальные были явно испорченными.