— Даже не знаю, что на это сказать. Такое чувство, будто я должна извиниться.
— У некоторых лидеров это в натуре, выявлять в окружающих их лучшие качества.
— Эй, это не я во главе этого маленького метафизического автобуса, а ты, помнишь?
— Я политический лидер, но в чрезвычайных ситуациях большинство наших людей последуют твоим приказам, а не моим.
— Не правда, — возразила я.
— Во время битвы, последуют.
— О’кей, что касается насилия, то да, пожалуй, я в этом не так уж неплоха. Ты же намного лучше разбираешься в политике и всяких вечеринках.
— У тебя тоже случались успехи на политической сцене.
— И лишь немногие из Арлекина лучше, чем ты, с рапирой.
Вообще-то, я была даже немного поражена тем, насколько он оказался хорош со своим выбранным им оружием. Как оказалось, он был известным дуэлянтом в свое время, пока был человеком и молодым вампиром. Только работа с клинком, как он тогда объяснил, и позволила ему выжить; Мастера день за днем бросали ему вызовы, и он выбирал свое оружие, и убивал их. Я вообще не знала об этом, пока он не начал заниматься в новом спортзале, где мы с охранниками смогли это видеть.
— Ты льстишь моему эго,
— Я серьезно.
Он засмеялся, и на этот раз это был просто смех.
— Мне это ни к чему. Я — король, а ты — моя королева и генерал по совместительству. Тот, кто стоит на передовой и так будет всегда. Ты знаешь сильные и слабые стороны наших охранников лучше меня, потому что вы тренируетесь и работаете вместе. Ты заставляешь меня чувствовать себя из-за этого довольно неловко, а некоторых старших вампиров это вынуждает больше времени посвящать тренировкам.
— Большинство вампиров не могут увеличить мышечную массу: тело с момента смерти остается неизменным.
— Но я могу, и мои вампиры тоже.
— Один из вампиров-мятежников сказал: это потому, что ты отобрал силу у них.
— Это помогает мне стать сильнее,
— Верно, все они рассматривали оборотней, как домашних животных и собственность.
— Это — один из спорных моментов при общении с некоторыми из старших вампиров.