— Дуры, вперед надо! — заволновались все вокруг.

Ага, щас! Не верю, что говорю об этом, но в этот раз победа мне не нужна. Валькирии на перегонки бегут назад, перепрыгивая через пни и ветки. «Как-то неправдоподобно» — подумала я, уронив Арину. Получилось так, будто она споткнулась о корягу. Для более красивой картинки я распорола ей о другую корягу руку. Теперь Фадей пытается поднять истекающую кровью подругу. Та села на бревно, что было рядом, и плачет. Из своей сумки Фадей достала бинт и наматывает на рану Арины.

Лишние движения иллюзий даются намного сложнее, нежели простое передвижение. Но не могут же они просто бежать дальше, когда у девушки такая глубокая рана.

— Ах, бедняжки!

— Ой, как противно!

— Наверное очень больно…

— Ремея, после приведете Арину ко мне. Я обработаю ей руку, вдруг заразу подцепит… — обратилась ко мне ведьма. Я покивала, покивала, и вновь ушла в себя.

Фадей отрывает от своей блузки кусок ткани и утягивает им конечность Арины. Кровь всё ещё идет фонтаном, растекается по земле багровой лужей, и быстро впитывается. Зрелище не для слабонервных. Неожиданно я услышала рык. Обернув Фадей, её глазами я увидела бегущего ширхана. Ширханы — гигантские двухметровые волки с ядовитыми клыками и большими белыми глазами. Это порождение самой Тьмы, и, подсказывает мне моя интуиция, это именно тот, кого я жду.

— О Бог мой… — выдохнула ведьма рядом со мной.

— Откуда там ширхан?! — заволновался дроу.

Волк медлить не стал и отбросил Фадей в сторону. Разинув пасть, ширхан сцапал Арину. Для приличия я, а точнее Арина издала крик, полный отчаяния и тревоги. Винсент появился как раз в тот миг, когда иллюзия была съедена вместе с мечом, артефактами и зельями. Ой несладко придется зверю, ведь всё это настоящее. Мне его даже жаль… Фадей валяется в сторонке без сознания, а Винсент во всю борется с ширханом. Красиво так борется, с двумя мечами в руках. Я даже залюбовалась, но сейчас не до этого.

Я перестала управлять последней иллюзией, отдав управление спектаклем дракону. На глаза навернулись слезы (магия в помощь!), губа задрожала, и я стала реветь на взрыв, вопя:

— Арина! Ариночка! Не-е-е-еэт!

Все бросились ко мне, принося соболезнования и пытаясь успокоить. Тут я поняла, что в опасной близости находится Лератфан. Во мне проснулась актриса и я налетела на обалдевшего ворона, пытаясь его придушить.

— Ты! Это всё ты! Ненавижу! Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Тварь! Мерзкий ворон!

Другие вороны еле-еле оттащили меня от их пораженного повелителя, пытаясь привести обезумевшую меня в чувство. Не получилось. Я же себя знаю, случись такое, я бы просто так не успокоилась. Вырвавшись, я выбежала из шатра. Крылья и броня появились на теле, и я полетела в лес, держа в руках меч и плеть.

Винсента я нашла быстро. Тот не подал виду, увидев меня, хотя это было не по сценарию. Я опустилась рядом с Фадей, трясся её тело. «Проверив пульс» я поняла, что она уже «мертва». Слезы потекли обильнее. Я прижимала тело Фадей к себе, продолжая проклинать воронов. Лератфан сейчас, наверное, ищет хорошие агентство ритуальных услуг. Ему они понадобятся… Представляю какой ужас его охватил. Бедный-бедный Лератфанчик…

И вроде бы всё идеально, но какое-то липкое и холодное чувство не покидает меня. Я до конца не понимала, чем оно навеяно, пока на меня сверху не налетел ишах. Ишахи — змеи, достигающие невообразимых размеров. По крайней мере этот был явно не из малышни. Плоская башка с двумя полуметровыми клыками пронеслась надо мной со свистом. Сначала я подумала, что это просто ишах с расчетом ошибся, но нет — знакомый пес приложил его о землю. Оборотень не мешкал, пытаясь перегрызть змее горло. Тем временем я пребывала в состоянии прострации.