- Если этот доктор - убийца, то, конечно, - съязвила я. – Надеюсь, у Эрнесто хватит ума...

- Он едва терпит, чтобы не наброситься на меня, дура! – истерично рассмеялась Инга. – Только благодаря тому, что я сама периодически охлаждаю его пыл, я всё еще не позволила ему затащить меня в постель.

- Ты не позволила? – хохотнула я. – О, расчудесная Инга, я вынуждена тебя расстроить, но все твои позы, в которых ты замираешь, воображая, будто со стороны это выглядит красиво и естественно; все твои образы, которые ты на себя напяливаешь: то царицы, то тигрицы, то послушной монашки, то исполнительной деловой секретутки – всё это настолько омерзительно смотрится со стороны, что, думаю, Эрнесто никогда не поведется на подобную искусственность. Без разницы, какие шмотки ты надеваешь; без разницы, какие образы на себя примеряешь, но ты со своей самоуверенностью в собственной неотразимости, сексапильности и очаровании настолько смешна, что выглядишь настоящей деревенщиной. И вообще, тебе надо играть бабу Ягу и желательно без грима, ты и в гриме-то страшна, как смерть, а без него – даже жутко представить. Знаешь, в той деревне, где я проводила каждое лето, даже там не было таких позорных и тупых тёлок, выставляющих себя напоказ всем, кто только способен видеть.

- Тёлок? – взвилась Инга, вцепившись ногтищами в край стола. – Что ты себе позволяешь, замухрышка?!

- А ты?

Вопреки сложившему у Инги впечатлению, на этот раз мой голос не дрожал. Я говорила ровно, почти без эмоций, совершенно спокойно:

- Тебе не надоело нахваливать себя при каждом удобном и неудобном случае, каждый раз выставлять напоказ свое «влияние» на Эрнесто, по пять раз на дню менять амплуа, заигрываясь настолько, что становится ясно: тебя настоящей просто не существует? Ты настолько пустая внутри, что вынуждена постоянно носить маски. И надо сказать, что ты выбираешь отвратительные маски, самые глупые, которые без труда «читаются», вскрываются на раз, точно гнилой орех. Ты понимаешь, что это признак ущербности? Или это недоступно твоему юному и всё еще развивающемуся разуму?

- Да у меня красный диплом!

- И рожа у тебя сейчас тоже красная, Инга. Остынь. Диплом всего лишь свидетельствует о прослушивании курса. У меня он, кстати, тоже красный. Но не в этом суть, а в том, что ты на каждом шагу демонстрируешь узколобие и низость.

- Заткнись!!! – подлетела ко мне Инга. – Заткнись немедленно, иначе тебя выкинут из отеля уже спустя пять минут!

- Да ну? – вздернув брови, улыбнулась я.

- Да! Я надавлю на Эрнесто, и он выставит тебе счет за проживание тут. Или тебе придется покупать билет на самолет, или...

- Что-то у тебя не особенно хорошо получается продавливать Эрнесто. А все твои заявления, дескать, мужик слюни по тебе пускает – это комедия! Потому что он как минимум нос от тебя воротит!

- Жаль, ты не слышала, какие комплименты он мне сегодня отвешивал, когда я пришла в ресторан! – испепеляя взглядом, нависла надо мной ирга, опасно покачивая своими руками-ветвями с растопыренными когтями.

- Поверь мне, крошка Инга, поверь старушке Палке: мужчины много что говорят пустого, особенно если женщина сама нарывается на комплименты и буквально умоляет сказать ей хоть какие-то приятности. Твои мольбы так очевидны, что Эрнесто, наверное, просто сжалился, и решил подать тебе руку, дабы ты не захлебнулась в своей грязной луже из комплексов неполноценности.

И тут произошло то, что я никак не ожидала. Она вцепилась мне в лицо! Боже мой, я такое только в кино видела! Даже в детстве с девчонками не дралась, а тут... Не знаю, как сработал мой инстинкт самосохранения, но я сумела наступить ей на мысок туфли своим каблуком, и оттолкнуть. Инга отшатнулась, запуталась в своих длинных ногах и полетела назад, приземлившись на пятую точку. Я испугалась, что она расшибет себе голову о край стола, но не повезло: голова Инги всего лишь стукнулась о ножку этого стола.

- Ай! Коза паршивая! Ненавижу... – схватилась за затылок Инга.

- Инга... Как ты? Ударилась?

- Да пошла ты!.. – она поднялась, пошатнулась и неровной походкой направилась к выходу, пообещав напоследок мне всяческих неприятностей. Каких конкретно – я не особенно вслушивалась.

Вся эта ситуация настолько взвинтила мне нервы, что я первым делом пошла в ванную комнату. Вода всегда успокаивала меня, а сейчас – сам Бог велел! Да и райская купальня успокоительному процессу весьма способствовала.