— Я не жалуюсь, мне останется больше девушек. Главное, не тащи это в клуб. Если дамы узнают, что двое из трех их любимых стриптизеров заняты, будут приходить меньше и тратить меньше денег. Ты знаешь. Ты и так уже устроил с ней шоу. Вы со Стоуном испоганите дела клуба.

Я знаю, что Кэш прав. Траффик в клубе замедляется каждый раз, когда один из нас остепеняется, но сейчас это беспокоит меня меньше всего. У меня достаточно сбережений на счету, чтобы прожить лет пять, не получая из клуба ни копейки.

Если Кейлу придется заменить меня, значит так и будет. Он — сообразительный бизнесмен и знает, что нужно делать. Потому он мне так нравится.

— Мне пора. — Я встаю и надеваю кожаную куртку, когда осознаю, что на часах уже почти час.

Кэш смотрит на меня в замешательстве, когда я отставляю все еще закрытое пиво и убираю инструменты, прежде чем вывезти байк из гаража.

— Ты куда? На работу только через пять часов.

— Нужно кое-куда. Закрой за собой, когда будешь уходить. Увидимся в клубе.

— Ладно. Понял.

Сев на байк, я завожу его и пускаюсь в дорогу. Мое сердце колотится, как всегда, когда я еду по этой дороге.

В голове проносится миллион мыслей и сценариев, и в итоге я едва помню, как доезжаю до места назначения. Не успеваю осознать, как уже паркуюсь на улице, возле дома матери лицом к той стороне, откуда должен появиться он.

Я жду минут двадцать, чувствуя, как с каждой секундой нарастает нервозность, что отец так и не появится. Он опаздывает, а это может выйти боком моей матери.

Наконец, около часа сорока он заезжает на подъездную дорожку и выходит из машины. Скрещивает руки и смотрит в мою сторону, зная, что я слежу за ним. Как всегда, сейчас. Хватает всего одного взгляда на моего отца, чтобы понять бухой ли он, обычно после работы он напивался и возвращался домой, бить нас.

Именно поэтому, несмотря ни на что, я каждый день приезжаю сюда, когда он возвращается. И я продолжу это делать, пока мама не будет в безопасности. Я хочу, чтобы он знал, что я слежу за ним. Тронет ее хотя бы пальцем, и ему не поздоровится. Причинит ей хоть немного боли — и может больше не встать на ноги.

Я пристально слежу за ним, когда он опускает руки и идет к двери, по прямой, просто чтобы разозлить меня и повыделываться. Он трезвый. Мудак… но трезвый.

Без колебаний прожигаю его взглядом, пока отец не заходит в дом, закрывая за собой дверь. Продолжаю стоять на месте, позволяя себе пару мгновений остыть, и заодно понаблюдать за домом матери, чтобы убедиться, что оттуда не раздадутся звуки ругани или криков.

Когда решаю, что ее можно оставить с ним наедине, завожу байк и пускаюсь с места, направляясь к своей любимой бургерной. В трех кварталах от "Бургеров Джилла" я замечаю какого-то придурка, который сигналит другим машинам и объезжает их, словно куда-то спешит.

Мне хватает пары секунд, чтобы понять, что это тот придурок, который врезался в меня. Я ждал, когда снова наткнусь на него.

— Охрененно.

Он заворачивает в переулок, и я, ускоряясь, заезжаю в другой, зная, что столкнусь с ним на выезде, если потороплюсь.

Я пролетаю три квартала и сворачиваю налево, перекрывая дорогу на следующем знаке стоп, как раз в тот момент, когда он тормозит. Меня наполняет адреналин, когда слезаю с байка и широкими шагами иду к водительской стороне машины. Он удивленно смотрит на меня, когда я лезу через открытое окно и вырубаю двигатель, забирая ключи.