Я явно схожу с ума. Под кожей словно медленно  расползаются маленькие раскаленные змеи.

Но есть еще кое-что более ужасное. Это глаза Красного дожа. Если бы мне кто-то  рассказал нечто подобное, не поверила бы никогда: но они то и дело вспыхивают раскаленным рубиново-красным огнем. Не в переносном смысле, к сожалению, а вполне в прямом.

Вот как сейчас.

- Слушайся моего приказа, если хочешь остаться в живых, - почти рычит он, и я вижу на его лице натуральное бешенство от моего бездействия.

Он стискивает челюсти, отчего подбородок превращается в острую сильную линию, что ведет к самому уху и мощной шее, на которой виднеются вены. А глаза… глаза теряют радужку, исчезают белки, и на их месте загорается чистое пламя. Оно выходит за границу век и слегка облизывает кожу.

Кажется, будто он горит изнутри, и если глаза - это зеркало души, то его душа - Инферно.

Я все еще стою на месте, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть звук. Создается впечатление, что я умерла. А, может, что и похуже.

Огонь пугает меня так сильно, что я готова закричать, но зубы стиснуты почти до хруста.

Но есть и кое-что странное. Несмотря на страх, от  которого подкашиваются ноги, я не могу не отмечать мрачной, пугающей красоты этого мужчины. Он настолько ослепительно прекрасен, что кажется, от одного взгляда на него можно умереть. Дыхание застревает в горле и в голове пульсирует лишь одна мысль:

“Невозможно быть настолько красивым. Никогда. Это противоречит природе…”

Но вот он, стоит напротив меня, пылая яростью, и хочется кричать от одного его взгляда, как будто внимание его  огненных глаз приносит физические страдания.

Частично так оно и есть.

Лишь отдаленно в последний момент перед тем, как становится уже поздно, я понимаю, что снова не выполнила его приказ.

Я не сдвинулась с места.

Красный дож, заводит руку за спину, туда, где благодаря перекрещенной портупее удерживаются две странных рукояти с навершиями в виде золотых драконьих голов. У металлических наверший тоже рубиновые глаза.

Дож достает одну из этих штуковин, и меня пробирает с ног до головы, но что-то делать уже поздно.

Рукоять в мужской руке с крупным рельефом мышц вдруг чуть преобразовывается и удлиняется. Словно змея.

Мгновение - и взмах длинного антрацитового хлыста. Звук удара. Резко - я почти не успеваю уловить это движение взглядом. И черный хвост со всей силы ударил о каменный пол возле моих ног.

Я тихо вскрикнула, попытавшись закрыть лицо руками, скованными цепями. Внутренности стянуло тугим узлом.

Удар был такой силы, что кажется, будто от  него блестящая жемчужная плитка пола должна встать дыбом, разлетевшись каменным мясом и крошевом замковых костей.