Парни уже расквасили Владу все лицо, когда меня вытолкнул из земли гейзер. Ну и лица же у них были!

— Мда, — я отряхнула челку, — даже земля меня принять не захотела. Ну что вы рты раскрыли? — устало спросила я, — Не вышло у вас от меня избавиться. Представляю, как вы в будущем намучаетесь с моими похоронами, если мой гроб будет так же из-под земли выпрыгивать. А теперь собираем челюсти и идем обедать. Ну и убийцу моего несостоявшегося подлечить нужно. — я махнула ребятам рукой и направилась к дверям своего заведения. Друзья на деревянных ногах поплелись за мной. Ну да, шок он такой.

Войдя в полумрак развратно-бордового помещения, мы стайкой потопали в обеденный зал. Да, у меня тут и повариха своя есть. Так что стол был уже накрыт и ждал нас. Усевшись на стул и зачерпнув ложкой суп, я подняла глаза на все еще стоявших напротив меня парней. И чуть не подавилась от выражений их лиц.

— Что за священный ужас, друзья мои? Вы не рады, что я все-таки выжила? Так я вас расстрою, меня не так легко прикончить. И уж подавно не с вашими навыками. Да садитесь вы уже! — не выдержав, я стукнула ложкой по столу и столбики отмерли. Кинулись ко мне то ли обнять, то ли добить, но я шустро юркнула под стол. — Э-э-э! Охолоните, горячие анказарские парни! А ну живо жрать сели! — Реакции ноль, у них эмоции. Отшвырнули стол и начали меня тискать и что-то орать. И что ж я хиленькая-то такая? Своими силами мне тут не отбиться. Пришлось терпеть до конца. И вот, когда народные волнения утихли, мне захотелось мести.

— Кто последний, тот и папа.

— Чего?! — Слаженно-то как вопят! Обожаю командный дух.

— Вы меня тут практически изнасиловали сейчас. — язвительно сказала я. Ой, как они мило покраснели! Это что они себе сейчас напредставляли? Охальники. Первым пришел в себя Крисс.

— Мелкая, мне показалось, или ты на самом деле контролировала ситуацию? — подозрительно прищурившись, протянул друг, сложив руки на груди.

— То есть, ты во мне сомневался? — отзеркалив позу парня, повторила я с той же интонацией.

— В смысле «контролировала»? — вклинился между нами Влад, прерывая поединок взглядов. — Ей, что, ничего не угрожало что ли?

— Именно, дружище. И еще очень долго не будет угрожать, если вы не начнете слушать то, что я вам говорю. Пошли на кухню, там продолжим разговор. — поманила я друзей за собой, и пошла в соседнее помещение.

Не сказать бы, что кухня здесь оборудована по последнему слову техники, но зато было просторно и чисто. А вопрос с оснащением я начну решать когда появится прибыль.

В центре помещения стоял огромный стол, заставленный посудой. По периметру были расположены длинные узкие столы с мелкой бытовой техникой, плита, большая стазис-камера, и помывочный блок. А в центре этого царства была ОНА. И никак иначе. Мы зовем ее Большой Мамочкой. И сейчас я буду ей жаловаться.

— О добрейшая из женщин, дай поесть, а? — состроила я жалобную моську.

— Так в зале ж еда стоит, Лиечка. Вы идите туда, а то остынет ведь! — всплеснув руками запричитала большая женщина с длинной светлой косой, ясными голубыми глазами и необъятными формами, которые она носила с грацией королевы.

— Вот эти олухи царя небесного… — начала я жалобную речь, некрасиво ткнув пальчиком в группу террористов, но договорить мне не дали. Дэн зажал мне рот рукой и выволок из кухни в другой конец трапезной.

— Молчи, окаянная! Эта тетка нас без всякой магии по стене размажет, если узнает, что из-за нас ее «Лиечка» не покушала. Я, конечно, виноват, но не на столько. Имей совесть. — и убрал руку с моего лица, но не с талии. Я развернулась в кольце его рук и задрав голову (вот высокий, зараза) посмотрела в наглые карие глаза.

— Имела я вашу совесть. Никакого удовольствия. А молчать я буду, если покормишь. — блин, что-то мне это напоминает… А, ну да. Наши земные коты живут по такому же принципу. Главное не начать гадить по углам и мебель не драть. — Блин, вспомнила! Мне ж надо собственность оформить до конца недели!

— Тогда сделаем так, — начал Дэн, — сейчас быстро приводим себя в порядок, едем в администрацию подписывать бумажки, а потом всей толпой валим в кафе на теплоходе.

— Люблю, когда ты доминируешь, — я на миг уткнулась лбом в его широкую грудь, прикрыв глаза, и, отстранившись, бодро произнесла, — так и поступим. Сбор здесь через пятнадцать минут.