Не нас, а тебя. Я своего интереса здесь не вижу. Магика твои губошлепы «внутри» пасли — межведомственные разборки я бы не стал из-за него инициировать. Не самый оригинальный гусь в этой стае.
…. Значит о магах, способных переходить границу ты давно знаешь!? Ну как же, как же, ты же у нас крутой …… за бугром пасешься…
Может поделишься информацией!?
Ну, если точки интересов по этому делу найдутся, может быть, по старой дружбе и поделюсь.
… Да, кстати, а со своим хромым что собрался делать?
А ничего — пасет он «фазанов» в тренировочном лагере и пусть пасет — больше взять с него нечего.
Интересов ведомства он не нарушил, а то, что своих прикрыл — это его право.
Премию, правда, выписывать не буду — на работу по внутренней тематике у него команды не было.
… Добрый ты …, и ко мне не хорошо относишься….
А ты не плюй на рельсы, вот поезд и погудит вовремя….
…. Ну что же, господин Комиссар Внешней безопасности, поздравляю Вас с успешно проведенным внедрением. Уел меня старика.
Только вот беда … Это не важно, что ребятишки к твоему серому кардиналу случайно кинулись. Проблема в том, что твоей операцией Черный ковен вплотную заинтересовался.
Неаккуратно.
Ну да ладно…, ладно… — а то мне сегодня ночью еще работать да работать, рельсы полировать….
На адаптационный лагерь чистильщиков, который его жители и ограниченный круг информированных лиц службы внешней безопасности называли «охотхозяйством», вместе с последними клочьями тумана, медленно оседало промозглое и хмурое лесное утро. Ночные звери и птицы уже прекратили свою тихую, но бурную деятельность, а дневные только начинали лениво потягиваться в своих лежках или неуверенно пробовать голос.
Охрана в секретах и сторожках, досиживая «собачью вахту», привычно расслаблено, вслушивалась в окружающий лес.
В мутных клочьях тумана и ранней утренней серости слух был более надежным помощником и индикатором чужого присутствия, чем зрение, а подрагивающее невидимое марево сторожевого поля, меняющее свою структуру от любого даже самого незначительного живого присутствия, дополняло охранный периметр лагеря.
Вот испуганно вскрикнула еще до конца не проснувшаяся птица; хрустнула сломанная под осторожной, но нетерпеливой ногой тоненькая веточка; чуть слышно, предупреждающе, но не тревожно тренькнуло сторожевое поле …
Охранник лениво шевельнулся и подрегулировал налобный интравизор.