— Ну, вроде того. Только это совсем в другой стороне от того места, где мы с тобой предполагали.

— Можешь показать?

— Точно нет, но со слов Лесничего выходит, что на ладонь ближе к Северу.

— Почти на краю карты, — не то спросил, не то сам себе ответил Рич. — Странно это, но по любому мне надо будет переговорить об этом с Колпом.

— Значит, пойдёшь? — Фрайс помрачнел. — Или всё-таки ну его, этот Лес. Оставайся. Будешь жить у меня. Вместе старость коротать будем, а?

— Самое благоприятное время идти в глубокий Лес сразу после Исхода, — как будто не слыша его слов, сказал Рич. — До следующего я уже могу и не дожить. Так что пойду, непременно пойду. А после твоего рассказа уже и подавно.

— Ну и ладно, старый пень, — снял общее напряжение Фрайс, — права была моя покойная матушка, когда говорила, что горбатого только могила и исправит. Давай тогда выпьем по последней.

— Давай, — устало согласился Рич, — мне давно пора обратно.

— Решено, — подвёл итог Фрайс. — Завтра же жду вас у себя, — и, чокаясь с Ричем, добавил: — А что ты ему скажешь по поводу встречи?

— Я обещал познакомить его с человеком, у которого есть личная библиотека, — хитро прищурился Рич.

— Вот как? Он ещё и книгами интересуется?

— Я же тебе говорю, он не от мира сего.

Когда за Ричем закрылись двери, Фрайс подошёл к камину и подбросил в него сразу пяток поленьев. Его знобило. Он знал, что зала была хорошо протоплена. Но несмотря на выпитое вино, всё тело покрылось гусиной кожей.

«Грядут перемены», — с горькой усмешкой повторил Фрайс недавно произнесённые слова Рича. Он с трудом перетащил тяжёлое кресло поближе к огню. В голову лезли воспоминания далёкой молодости. Тогда он был ещё никому не известным студентом магистратуры. Его матушке стоило большого труда пристроить его туда. Как он узнал позже, она взамен отдала Городу остатки некогда огромной семейной библиотеки.

История рода Фрайса началась задолго до правления Арчи Мудрого. Их генеалогическое древо уходило корнями, возможно, даже во времена строительства Великого Города. Но страсть к азартным играм, словно проклятье, преследовала мужчин рода из поколения в поколение. От былого величия у них с матерью остался лишь небольшой домик, примыкающий к западной крепостной стене, и малая часть библиотеки. Денег катастрофически не хватало. И он, несмотря на строжайший запрет матушки, начал играть.

Надо сказать, что игроком Фрайс был отменным. Его многие считали везунчиком. Но он-то прекрасно знал, что дело было не в везении. У Фрайса с рождения был Дар. Или, как его по-другому называли, — Благословение Доминии. Фрайс был сообразительным молодым человеком. Он быстро смекнул, что не следует никому раскрывать свои способности. Поэтому играл он немного, зачастую специально проигрывал, а выигрывать старался не больше того, что в силах был заплатить проигравший. Жизнь потихоньку наладилась.

Но в один прекрасный день, точнее, вечер, он совершенно неожиданно для себя продулся в пух и прах. Фрайс в тот раз играл в карты. Он наметил себе цель обыграть торговца с Белых скал, приехавшего намедни по делам в Город. Чтобы не спугнуть толстосума, Фрайс три часа вёл игру, аккуратно повышая ставки. Потом он несколько раз подряд проиграл весьма приличную сумму, всем видом показывая, что собирается непременно отыграться. Ставки выросли уже настолько, что за столом остались только они с торговцем. Остальные игроки вышли из игры, решив не рисковать. Когда торговец потребовал «деньги на бочку», Фрайс понял, что клиент созрел. У него с собой не было столько наличности, поэтому пришлось отправлять посыльного за деньгами. Все присутствующие в этот вечер в игорном доме побросали свою игру и столпились вокруг их картёжного стола. Когда, наконец, деньги были доставлены, пересчитаны и аккуратными золотыми столбиками поставлены на бочку, за их стол неожиданно подсел худощавый молодой человек. Фрайсу он показался отдалённо знакомым, но если где-то он его и встречал, то явно не в таком заведении, как это.

Молодой человек с невозмутимым видом выложил на бочку стопку золотых монет, давая понять, что входит в игру третьим. Вокруг все зашептались. На кону стояла сумма, на которую можно было купить хороший особняк неподалёку от Главной башни. Фрайс бегло прощупал новенького и улыбнулся. Тот явно был новичок в игре и полагался на удачу. Деньги, которые тот поставил на кон, он как раз сегодня и стащил из сундука своего отчима. Фрайс отчётливо увидел этот старый сундук, обитый железом и накрытый сверху цветастым покрывалом.

Всё шло как по накатанному. Ещё не взяв сданные ему карты, он увидел, что ему пришли три картинки старшей масти и две высшей. Торговцу сегодня и впрямь везло. Ему выпала хорошая карта — три картинки высшей масти и две старшей. У новичка карта пришла вразнобой. Будет менять все, понял Фрайс. Наступил ответственный момент. Фрайс всё внимание сосредоточил на торговце. У того и так была выигрышная комбинация. Но он колебался: не улучшить ли её? Этого допустить было нельзя. Краем сознания Фрайс отметил, как новичок скинул все свои карты и набрал из прикупа, не намного лучше прежних. Торговец всё колебался. Фрайс ещё раз прощупал прикуп. Сверху лежали три картинки высшей масти. «Мне они нужнее», — усмехнулся про себя Фрайс и посмотрел в глаза торговцу. Тот взгляда не отвёл, но положил свои карты на стол, показывая, что менять не будет. «Ну и отлично! — Фрайс не спеша скинул две карты, — не буду переигрывать, четыре высшей масти более чем достаточно».

Фрайс незаметно выдохнул. Его четвёрка била тройку торговца. Картами же новичка можно было только людей смешить. «Впредь будет ему урок, как деньги у отчима воровать!» — с издёвкой подумал он.