– Девушка ошиблась, это вам за хлопоты, до свидания, – уверенно проговорил он, придерживая таксиста за руку.

А я боялась посмотреть на Игоря, и уже почувствовала, что мои ноги подгибаются, а в ушах нарастает шум. Страх и вина настолько сильно захватили мой организм, что я начала терять сознание. Открыв рот, часто задышала. Но голова уже закружилась, и меня бросило одновременно в жар и мгновенно в холод.

– Блядь! Тоня!

Услышала я голос брата, а в глазах потемнело.

Я чувствовала, как он несет меня, матерясь, но не могла прийти в себя. Таксист помог ему занести мои сумки в квартиру, и даже дверь открыть. Удивительно, что я практически в отключке, но все понимаю и слышу, а пошевелить руками или ногами не в состоянии, как и открыть глаза. Попыталась приложить усилие, но ничего не получилось, ощутила опять тошноту и нарастающий гул в голове.

Игорь положил меня на диван.

– У девочки давление, ей бы врача и укол, – услышала я голос таксиста уже в коридоре, – у меня у матери такое часто бывает. Вы скорую-то вызывайте.

– Спасибо, вот возьмите за помощь.

– Да ладно, что я не человек что ли, какие деньги? – смущенно пробормотал таксист.

Хлопок двери. И опять тихий голос брата, кажется, он уже на кухню ушел. А я не могу очнуться. То совсем в темноту проваливаюсь, то слышу какие-то разговоры.

С меня стягивают верхнюю одежду, снимают обувь. Слышу голоса, с меня снимают водолазку, расстегивают блузку. Чувствую холодные прикосновения… стетоскоп?

Стягивают руку жгутом, чувствую укол.

– Ее нужно бы в больницу. В таком возрасте и так низко давление упало, это ненормально – шестьдесят на сорок. Еще бы немного и она могла умереть, – кто-то говорит строгим женским голосом.

Мне стало лучше. Тошнота прошла, и я смогла открыть глаза. Во всем теле сильная слабость. На глаза навернулись слезы.

– Тоня?

Рядом на диван присел Игорь.

– Тоня, ты как?

– Лучше, – прошептала я, – не надо в больницу.

– Ты уверена?

– Не хочу в больницу, Игорь. Мне сейчас станет лучше. Я недавно была в больнице на обследование, мне врач сказал, что это нормально, это возрастное.