— Последний вопрос. Вы слышали выстрелы?
— Нет, я находился в конторке, но их никто не слышал. С улицы кто-то забежал и сообщил, что мужчине плохо.
— Вы сразу же вышли на улицу?
— Вышел не я, а кто-то из технических работников, я вышел минуты через две.
— На улице был народ?
— Нет. Не было почти никого. День был выходным, никто никуда не торопился, на улице было пусто.
Еще раз поблагодарив администратора, Борисов попрощался и уехал. Уже в машине у него созрел довольно дерзкий план. Для его реализации нужно было поговорить с этим Серёгиным и вытрясти из него сведения о том, что собирался отмечать в ресторане Исаев. Не мог же убитый не поделиться своими планами со своим партнером и соучредителем. К тому же Серегин, по словам администратора, приехал в ресторан после убийства и реформировал банкет в поминки. В принципе, Игорь уже понял, чему мог радоваться убитый Исаев накануне завершения следствия по делу его сына, и что он ждал, и для чего заказал банкет. Но хотелось точных сведений и доказательств. Можно было, конечно, съездить в колонию и поговорить с сыном убитого, так как он, наверняка тоже много знает. Но показаниям осужденного к пожизненному сроку мало кто поверит.
Если бы Игорь работал следователем давно, он бы вызвал Серёгина повесткой на официальный допрос, они бы мило побеседовали, и ничего нового Игорь не узнал бы. Серёгин вообще мог не захотеть разговаривать. Да и не было у Игоря особого желания напакостить Одинцову, просто его увлек азарт ищейки, когда правду нужно добыть любой ценой. Поэтому Борисов пристегнул кобуру, проверил пистолет, взял маленький диктофон и служебную машину. Предварительно он позвонил двум своим друзьям и попросил их помочь разобраться с одним негодяем. Бывшие спортсмены, а нынче коммерсанты, охотно выразили желание поучаствовать в маленьком предновогоднем приключении. Широкоплечие и светловолосые, оба приятеля Игоря, походили на гангстеров из какого-нибудь американского фильма, и как нельзя лучше подходили своим внешним видам для роли, которую он им приготовил.
Взяв адрес Серёгина в материалах дела, Игорь, захватив двух друзей, подъехал к дому Серегина и остановил машину на другой стороне улицы, напротив его подъезда. Пока оставалось время, он тщательно инструктировал своих друзей. Те молча кивали и разминали плечи.
ГЛАВА 18
Коля Лыков валялся на бетонном полу камеры в следственном изоляторе. Он потерял счёт времени. Как только он поднимал голову от холодного пола, тотчас в камеру заходили двое парней и начинали его мутузить. Били умело, только по телу и ногам, голову не трогали. Стоило Коле потерять сознание, парни выливали на него ведро холодной воды и уходили до следующего Колиного прояснения. Сколько это продолжалось и когда кончится, Коля не знал. В его сознании почему-то вертелась только одна мысль: лежать на бетонном полу в мокром виде — это значит неминуемо получить туберкулёз. Однако доползти до нар сил не было, их не было даже перевернуться, своего тела он не чувствовал. Это была одна сплошная боль.
Уже в который раз он очнулся и поднял голову. Тут же лязгнула тяжелая металлическая дверь, и кто-то вошёл в камеру. Коля приготовился к очередному сеансу, однако его схватили за руки и подняли. С трудом Коля удержал равновесие, перед глазами плыли розовые круги. Он с трудом различил человека в белом халате, который что-то тыкал ему в нос. Коля вздрогнул и отвернулся. Нашатырь защипал глаза.
— Ну, что ты шарахаешься, падло? — выругался врач, — держите его!
Парни крепче схватили Колю за руки. Врач достал из сумки шприц и сделал Коле укол. Боль сразу начала утихать, в голове просветлело.
— Спасибо, доктор, — сказал Коля и попытался улыбнуться врачу.
— Пользуйся, — сказал врач и вышел из камеры.
— Иди вперёд, руки за спину, — приказал один из парней. Коля неуверенно зашагал по коридору.
В кабинете, куда привели Лыкова, сидел Крыленко. Он кивком приказал парням убраться, а Колю усадил на стул, привинченный к полу посреди кабинета. Крыленко закурил, угостил Лыкова и, направив на него свет от лампы, спросил:
— Ну что, Коля, будем сознаваться?
— В чём?