— Ага, — подумал Рыжий, — проснулся. Умыться, побриться, поесть. Через полчаса ты выйдешь из дома. Только вот не видать ничего, темно ещё будет. Но ведь мне и не надо попадать, а в воздух можно и в темноте стрелять без промаха.

Рыжий достал пистолет, приложил его к щеке. Сталь была тёплой, Рыжий успокоился. Значит, осечки быть не должно. Он немного приоткрыл дверь сарая и пристально всматривался в дом, стоящий напротив. Вскоре свет в доме погас, Рыжий весь напрягся. Он услышал, как открывается входная дверь дома. Потом он увидел, что из дома на крыльцо вышел человек, повернулся к нему спиной и стал закрывать дверь ключом.

— Пора, — скомандовал сам себе Рыжий.

Он вышел из сарая и снял пистолет с предохранителя. Человек закрыл дверь и теперь шёл навстречу Рыжему, уже подходя к калитке палисадника. Как только человек распахнул калитку, Рыжий поднял пистолет над головой и два раз подряд нажал на курок. Гром выстрелов был настолько громким и неожиданным посреди тишины морозного утра, что человек, не успев выйти из калитки, поскользнулся и упал. Калитка, сделанная из металлического прутка, повинуясь пружинам притвора, стала закрываться и больно ударила лежавшего на снегу Игоря Борисова по голове. На снегу появилась кровь, в голове Игоря зашумело, и он потерял сознание.

Рыжий бросил пистолет в сугроб и стал пятиться назад к сараю, подняв руки вверх. Тут из обоих джипов выскочили люди и побежали к сараю. Помня указания Терентия, Рыжий ещё выше поднял руки и юркнул в сарай. Он присел на корточки и закурил, так как понимал, что покурить теперь долго не получится. Время шло, но в сарай никто не заходил. Бросив окурок, Рыжий выглянул из двери сарая. То, что он увидел, привело его в полное недоумение. В пятнадцати метрах от входа в сарай на снегу лицом вниз лежало с десяток людей, над ними стояло десятка полтора одетых в камуфляж омоновцев. Их автоматы были направлены на лежащих. Из джипов тащили волоком ещё двоих, видимо тех, кто оставался за рулём.

— За что начальник? — орал один из лежащих на снегу парней, — мы же ничего не сделали.

— Разберемся, — ответил маленький коренастый мент, который руководил омоновцами. Он отошёл в сторону и достал телефон.

— Иван Андреевич, докладывает Крыленко. Взяли всю Дадоновскую кодлу. Борисов жив, так что всё в порядке. У Борисова, наверное, сотрясение, его стукнуло калиткой по голове, а пулевых ранений у него нет. Хотя я не уверен, я его не осматривал, времени не было. Есть, медикам не мешать.

Послышалась сирена «Скорой помощи». У Крыленко не возникло никаких мыслей, а кто же её вызвал? Он только указал медикам на лежащего в створе калитки Игоря и снова вернулся к задержанным. Все они оказались вооружёнными. Полтора десятка стволов лежали тут же на снегу. Через пару минут к Крыленко подошёл один из санитаров и сунул ему какие-то бумаги:

— Вы главный? Распишитесь.

— Это что? — спросил Крыленко.

— Это расписка, что вы не возражаете, чтобы мы забрали труп.

— Какой труп?

— Тот самый, по поводу которого мы приехали, — на Крыленко смотрели холодные глаза санитара.

— Но он же был жив! — закричал он.

— Вот именно, что был. Два пулевых ранения в спину. С этим долго не живут, я правильно всё объясняю? — санитар вновь протянул Крыленко бумагу и ручку.

Крыленко машинально расписался.

— Если не верите, посмотрите сами, — санитар показал в сторону кареты «Скорой помощи».

Крыленко пошёл к машине. А санитар выронил папку с бумагами и нагнулся её поднять. Тут же незаметно, он бросил в снег пистолет. Пока санитар собирал бумаги, Крыленко вернулся:

— Ничего не понимаю, хотя я его не переворачивал. Значит, не заметил, — расстроено проговорил он санитару.