Поблескивающая металлом лаконичная ящерка, изогнувшаяся буквой S… Я рисую ее снова и снова… Огромная ладонь, взъерошившая мне волосы… Короткое ощущение полета, приносящее смесь восторга и страха — отец поднимает меня, подбрасывает в воздух. Потом сажает рядом с собой за стол. Перед ним развернут огромный изогнутый экран, который, кажется, занимает половину комнаты. Я узнаю знакомый символ в уголке и тычу в него пальцем:
— Яссерица!
— Это саламандра, сынок, — с улыбкой поправляет отец, жестами передвигая какие-то блоки на экране.
— Анализ набора поведенческих паттернов тридцать шесть точка двенадцать завершен, — вдруг раздался приятный женский голос.
Справа внизу экрана появился силуэт, будто бы сотканный из множества светящихся нитей.
— Расхождение с прогнозируемыми показателями — от тридцати пяти до шестидесяти процентов. Обнаружены конфликты с протоколами В-12, Р-02, Р-09, С-11…
Отец раздраженно вздохнул и что-то пробормотал себе под нос. Мягко, но настойчиво согнал меня с колен обратно на пол, к игрушкам. Я сопротивлялся — мне нравилось смотреть на этот экран, на светящийся силуэт, на все эти непонятные столбцы цифр, графики, фигуры. Нравилось слушать голос, с которым он разговаривал. Все это было совершенно непостижимым, но завораживало.
Я остался рядом и, запрокинув голову, глазел снизу вверх на развернувшиеся перед отцом выкладки, во многих местах подсвеченные тревожно-красными пятнами.
Сам отец, облокотившись на стол обеими руками, смотрел на это все, запустив пальцы в волосы и бесшумно шевеля губами. Взгляд его скользил от одного блока к другому, иногда затуманивался. Я уже знал, что в такие моменты его нельзя беспокоить, иначе может и выгнать из комнаты. Поэтому просто смотрел.
— Открой интерфейс настройки шаблонов.
— Добавить результаты анализа в ядро?
— Нет. Откатываемся к версии ноль семь три. Кажется, дело не в алгоритмах анализа, а в самих наборах паттернов. Будем собирать заново…
Звонок смарткома прервал отца на полуслове. Ответив, он встал из-за стола и принялся нервно расхаживать по комнате. Разговаривал на повышенных тонах, порой едва не срываясь на крик. Я слышу лишь обрывки фраз, потому что все мое внимание поглотила светящаяся фигура на голографическом экране. Я смотрю на нее, встав на цыпочки и вцепившись ручонками в край стола. Несмотря на малый возраст, я уже умею различать живых людей и виртуальных помощников. Вполне естественно для мира, в котором уже не первое поколение людей учится обращаться с гаджетами раньше, чем ходить.
Этот сотканный из света образ завораживает меня, кажется чем-то удивительным. Это ангел, живущий в папином компьютере. И он, конечно, ненастоящий, как и голографический медвежонок Тедди и смешной летающий монстрик по прозвищу Пузырик, которые живут в моем смарткоме. Хотя Тедди и Пузырик тоже умеют говорить, отвечать на мои вопросы и играть со мной, я точно знаю, что они — лишь компьютерные призраки, появляющиеся по моему зову.
Но эта тетя… Она пугает и манит меня одновременно. Такая строгая, отстраненная, бесстрастная и в то же время… Я вижу, как она поворачивает голову, следя взглядом за движениями отца. В этом нет ничего необычного — виртуальные помощники часто имитируют естественные жесты и реакции.
Но изящное, сплетенное из светящихся линий лицо вдруг резко, по-птичьи, оборачивается ко мне, будто поймав мой взгляд.
От неожиданности я вздрагиваю и просыпаюсь.
Сердце бешено колотится, блестящая от пота грудь тяжело вздымается. Из горла полувздохом-полустоном вырывается одно лишь слово:
— Анастасия…
Я помню её! Черт возьми, я вспомнил!