— Наследство, то, се, в строяк вот съездил. Так что могу себе позволить попросить тебя кое о чем.
— Ну пойдем, я люблю коктейль Олимп, если ты не в курсе.
Хлебнув кофе, я попросил его подыскать мне съемную квартиру на Обводном. Двухкомнатную.
— Сейчас ничего нет. Но за пару недель, я думаю, все будет. Моя такса — месячная оплата. В месяц будет стоить рублей двести, может меньше. Как, потянешь?
— Договорились.
— Позвони мне числа двенадцатого.
— Окей.
Гриша на меня внимательно посмотрел.
— Ты где пропадал? Сленг у тебя занятный. Вроде еще зимой был обычный провинциал…
— Знаешь что, столичная штучка? Поди в жопу!
Дальше мы просто трепались, и понемногу выпивали. Тем не менее, в поезд я попал в состоянии слегка вдрызг.
И вот теперь, спрыгнул с вагонной площадки. Никаких платформ здесь не было. А поднимать площадку проводница поленилась. Протянула мне гитару и закрыла дверь. Поезд прогудел и уехал. Я остался один в полной темноте. Где-то вдалеке горела одинокая лампочка.
Я перешел колею и, проваливаясь в грязь, зарание надетыми кирзачами, побрел на свет.
Наш курс поселили в одноэтажном здании бывшей школы. Двери никто не запирал. Все же в Союзе никто ничего не боялся. Без десяти шесть. Я прошел в столовую, и сел на скамейку. Скоро все начнут просыпаться.
Глава 5
Ничто не предвещало, но вдруг зажегся свет. В столовую вошли две девушки.
— Антон!!! Ты весь пол угваздал! Мы не ходим по дому в рабочей обуви!
— Наташа! Я тоже рад тебя видеть! Оксана! Ты так чудесно выглядишь в этом ватнике!
Это наши поварихи, заодно мои одногрупницы. В начале уборочной компании они еще честно вставали пораньше, и старались кормить народ полноценными завтраками. То есть сосисками с пюрешкой. Где-то через неделю порыв угас. Народ по утрам, в большинстве, обходился чаем с печеньем.
— Ты нам зубы не заговаривай! Схватил ведро и швабру, и мыть пол! — ругаться было категорически лень.