– А взамен мы получим… – начал было Лаврентий Павлович, но Валентин Ильич ему договорить не дал:
– Да знаю я! Но Старуха опять шведов подкармливать собирается со страшной силой, ей, видите ли, советские рельсы не нравятся!
– По поводу рельсов я с ней уже говорил, и вынужден с ней пока согласиться: пока вся шведская сталелитейная промышленность будет делать рельсы для Саамской республики, она не сможет делать оружие для Гитлера и поляков. И то, что мы за это немного переплатим… хотя в любом случае мы ни копейки на это, как и всегда во всех ее затеях, не потратим. Так что… да, Вячеслав, с Хаконом по поводу саамского референдума у тебя сейчас кто работает?
– Никто. У нас ни у кого просто нет понимания о том, что, собственно, следует обсуждать. А когда все в Европе упокоятся, то, думаю, с норвежским королем пусть почетная гостья шведского поговорит: у нее почему-то такие разговоры очень убедительными получаются. И хорошо, что мы ее сюда сейчас не пригласили – а то вышли бы из кабинета и долго думали бы, какого рожна мы такие идиотские постановления приняли.
– Вроде она ничего особо идиотского никогда не предлагала, – с легким сомнением в голосе ответил Лаврентий Павлович. – Или я что-то пропустил?
– Пропустил, – довольно усмехнулся Валентин Ильич, – потому что ты уже просто привык. А для свежего человека поначалу все ее идеи кажутся идиотскими, и лишь когда они воплотятся…
– Товарищи! – уже всерьез возмутился Иосиф Виссарионович, – мы здесь собрались чтобы Старуху обсуждать или серьезные вопросы решать?
– А это почему-то всегда получается одно и то же, – тихо проговорил Берия. – То есть когда что-то касается производства чего угодно, то без упоминания Старухи вопросы не решаются.
– А может ее тогда главой государства нам назначить? – саркастично вопросил Климент Ефремович.
– А я бы не отказался, – ответил ему Сталин. – Но она сама не хочет, и не потому что не хочет, а потому что, как она говорит, на такой работе сгорит за месяц. А на нынешнем своем месте она светит нам потихоньку – и пользы стране от этого в разы больше. Так что… Лаврентий, завтра с утра ты сначала Жданова в обстановку посвяти, а в два мы уже вместе первоочередные вопросы обсудим…
Глава 25
Во время обсуждения результатов финской войны Сталин, после того как Берия озвучил потери, задал ему вопрос:
– Вот вы говорите, что у нас безвозвратные потери, то есть убитыми, составляют меньше пяти тысяч, а ранеными мы потеряли около тридцати. Что-то пропорция получается странная… почему?
– Потому что у нас убитых получилось более чем вдвое меньше против возможного. Те же финские снайпера стреляли по нашим бойцам по их инструкции, то есть в туловище – а пуля из немецкого маузера уже с трех сотен метров бронежилет, который в обязательном порядке носили все бойцы КГБ, уже не пробивает. Я уже не говорю про пули из автомата, они даже почти в упор его не пробивают. Ребра – ломают, отсюда мы получили раненого бойца, причем легко раненого там, где без бронежилета гарантированно был бы покойник. Опять же каски эти… в общем, Старуха только в этой войне спасла нам от пяти до десяти тысяч человек.
– То есть все дело в этих бронежилетах и касках?
– Да, и это подтверждается на Маньчжурском фронте. После замены частей КГБ на части Красной армии потери, безвозвратные потери в выставленных на замену частях увеличились более чем втрое.
– Так, а почему красноармейцы этими жилетами и касками не обеспечены?
– Нет технической возможности. В КГБ сейчас двенадцать дивизий, чуть меньше двухсот тысяч бойцов и командиров, но даже части КГБ укомплектованы жилетами на семьдесят процентов, а касками этими пластиковыми вообще примерно наполовину. Заводы по их выпуску работают круглосуточно, но…
– Что нужно для резкого увеличения выпуска этой важнейшей продукции? – Сталин повернулся к Тихонову.
– А может, мы лучше все же Веру пригласим? Она все в подробностях расскажет…