— Нет, ничуть.

Эвада поднес к его глазам прибор, похожий на смартфон, и на его экране Кирсан увидел лежащую на подушке голову пришельца. Такое же узкое лицо, такие же глаза… но лицо какое-то… знакомое. В голове мелькнула догадка — и у лица на экране появилось удивленное выражение.

— Это… это⁈

— Это ты.

Кирсан тяжело задышал, а потом сказал:

— А точно обязательно было мне кожу перекрашивать? Тут же еще и без пластической не обошлось⁈

— Обошлось и без пластической, и без перекраски. Понимаешь, Скай, мы не стали париться с починкой твоего больного, несовершенного тела и просто пересадили твой мозг в специально выращенное для этого новое. Ты пролежал в анабиозе семь месяцев, если что.

Кирсан с трудом сглотнул.

— Ну и как я в таком виде вернусь обратно?

— Конечно же, никак. Ты больше никогда не вернешься на Землю, к сожалению или к счастью. Культурное эмбарго запрещает возвращать на Землю тех, кто уже знает о нашем существовании.

Эвада уселся на воздух напротив кровати, но не упал, потому что ближайший стул самостоятельно подъехал под опускающийся зад.

— В общем, я обрисую тебе ситуацию, в которой ты оказался. Мы иногда забираем с Земли тех из вас, кому осталось жить недолго, если считаем, что вы, «иммигранты», можете принести нам пользу и при этом соответствуете нашим стандартам высокоразвитого разумного существа. Здесь есть для тебя как хорошие стороны, так и плохие. Начну с хороших: помимо оставленной в дураках костлявой, ты получаешь возможность стать частью величайшей цивилизации в галактике и жить в мире, где решены все проблемы, неразрешимые для земной цивилизации. Ни войн, ни насилия, ни нищеты. Вместе с тем, у нас есть свои проблемы, неведомые на Земле. Итак, говорю тебе сразу: ты попал в сказку, не страшную, но при этом и не веселую. Твои морально-волевые качества, выделяющие тебя среди землян в лучшую сторону, для нас — самый нижний предел, на котором мы согласны рискнуть и впустить тебя в наше общество без поводка и намордника. Если окажется, что ты на самом деле ниже этой планки… у нас нет ни тюрем, ни судов. При малейшем несоответствии мы вернем твой мозг обратно в твое умирающее тело, которое пока что законсервировано именно на этот случай, и оставим там, откуда взяли, в том же состоянии, в котором взяли. Надеюсь, пока понятно?

— Вполне, — пробормотал Кирсан.

— Тогда идем дальше. Твои умственные способности позволят тебе не чувствовать себя тупым рядом с нами, но не более того. Они у тебя не выше среднего у нас, если я правильно их оценил. Твое новое тело сочетает в себе твой генный набор и генный набор предельно усредненного вардоранца. Вардоранцы — это мы, если вдруг непонятно.

— Блин, а нельзя было сделать меня хотя бы красавцем или силачом, а? — попытался пошутить Кирсан.

— Ни в коем случае. «Иммигрантам» не положены никакие льготы, выдвигать твои гены вперед, так сказать, мы не собираемся, если они чего-то стоят — выдвинешься сам. В общем, в данный момент ты по всем параметрам находишься в самом низу нашего социума, но, надеюсь, ты ничего иного и не ждал. Считай, что в игре «жизнь» ты дошел до верхнего предела «земной лиги» и перешел в следующую лигу, тут ты в самом низу и пробиться выше будет… очень трудно. Хотя тебе не привыкать, правда?

Кирсан кое-как поворочался, пытаясь повернуть голову так, чтобы лучше видеть собеседника, но без чувства своего тела это оказалось не совсем просто.

— По правде, я немного другого ожидал, когда ты сказал «нам очень нравится, как ты играешь в „Старкрафт“»…

— Увы, — пожал плечами Эвада, — и вот тут мы доходим до самого печального для тебя обстоятельства. Нам очень нравится, как ты играешь в «Старкрафт», я усматриваю в тебе огромный потенциал. У нас есть похожая игра, и я возлагаю огромные надежды на то, что ты покажешь в ней отличный результат. Но… понимаешь, на Земле «Старкрафт» — это спорт, пусть и с приставкой «кибер-», а ты, стало быть, спортсмен. То есть, как бы, элита. Ты относительно популярен в своем кругу, за тебя болеют поклонники твоего стиля, в том числе красивые девушки… У нас расклад иной. Понимаешь, я вынужден искать талантливого игрока на Земле потому, что у нас никто не хочет быть… киберспортсменом.

— Это вроде скачек, да? — проворчал Кирсан. — Зрители хотят смотреть, но никто из них не хочет быть лошадью?