На выходе Леонид столкнулся с Синкаем, который собрал и привел весь их отряд и к тому же сам успел облачиться в доспех. При этом его фамильная катана — за поясом, в руках — два персональных тактических щита с силовым генератором.

— А ты куда вырядился? — удивился Леонид. — Ты даже ни разу в руках импульсную винтовку не держал.

Катана пожал плечами:

— Ясно, что не держал, клятва есть клятва.

— Ну и зачем ты приперся в таком случае?

Японец криво улыбнулся:

— Хоть я и поклялся не брать в руки оружие — но не перестал быть воином. Как говорится, самурай без меча — это как самурай с мечом, только без меча. Быть воином значит жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть. Это место, как я понимаю, очень важно для будущего всей галактики, а значит, и для Японии. И значит, если сегодня я умру — умру за Японию, как это сделали за последние двести лет многие из моего рода. И мне даже не нужно оружие — я встану в самом центре строя, в самом первом ряду, с двумя щитами и прикрою тех, кто будет стрелять. Все равно мы по части стрельбы роботам не ровня.

Леонид вздохнул.

— Ну это все я понимаю, только наша задача в том, чтобы защитить колонию, а не умереть за нее.

— Естественно, — кивнул Синкай, — я как бы не рвусь в храм Ясукуни[1], но… Ты знаешь, Леон, мои последние дни перед нашей встречей были отравлены осознанием того, что я прожил недостойную жизнь, и больше всего мне хотелось искупить ее достойной смертью. Так что если теперь такая возможность мне выпадет — бегать от нее не стану. У меня к тебе только одна просьба, Леон. Если ты переживешь этот день, а я нет — у меня в комнате на столе лежат три конверта, они подписаны как «0», «1» и «2». Когда вернешься на Землю — нулевой конверт предназначен для моего троюродного брата, а первый — для моей родины. Окажи мне услугу, верни в Японию эти два конверта и мой меч. А тот, который номер два — уничтожь, не вскрывая.

— Ладно, — согласился Леонид, — но ты постарайся не лезть на рожон.

— Конечно.

Затем он связался по интеркому с Лаш, находящейся внизу, и осведомился, как там обстоят дела.

— Неважно обстоят, — сказала она. — Жители напуганы, поскольку чувствуют себя беспомощными. Боевых таргов у них нет, а сами по себе цалларунга так себе воины. Если до них доберутся их неадекватные сородичи — будет бойня.

— Хрен там они доберутся. Так этим вот и передай… Хы-хы. А ведь не думал я, что буду утешать цалларунга.

— Береги себя, Лео.

— Ну это само собой.

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Бегу, потом поговорим.

Когда Леонид вернулся в командный центр, то узнал, что дела стали еще хуже: примерно на полпути между звездой и планетой выпрыгнули еще два крупных крейсера и приближаются полным ходом.