Редактор Саша Поляны

ГЛАВА 1

Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…

В ушах словно набат — собственное сердце. Сквозь веки красно светит утреннее солнце.

Тук-тук… Тук-тук…

Просто безумие. Невозможно скрыться от этого шума. Он все ближе и ближе, все громче, отчетливее… Хватит!

Парень открыл глаза. Вот уже который год его утро начиналось именно так. Внутренние часы, режим. Теперь всегда, всегда, не зависимо от времени года или красных дней календаря он просыпался под самый громкий, самый скверный и самый раздражающий будильник в мире. И его не выключить. Что он только не пробовал мальчишкой: и дыхание задерживал, и щипал себя, и храпел — но стук не уходил. И лишь всё явственнее и отчётливее слышался монотонный неистовый звон в мозгу, под черепушкой, отлично служившей акустическим транслятором на остальные чувствительные нейроны, и начинался ад. Его бросало то в жар, то в холод, тело зудело, во рту сохло, кости ломило, весь организм вступал в яростную схватку с самим собой. И единственным правильным выходом было быстро капитулироваться в реальный мир, где едва пробило семь часов.

Сегодняшнее утро было на удивление тёплым и мягким. Первый день, когда по-настоящему чувствовалась весна. Пели маленькие птицы, а большие голуби вразвалку бродили среди сытых, ленивых кошек, тёмных серых луж в центре двора, по подоконнику многочисленных соседских окон, да и по его собственному. Однако сам парень редко предлагал этой городской братии лакомство в виде хлеба или вчерашней несъеденной каши, зато его соседка бабушка Фиа…

«Весь подоконник засрали, нечисти!»

Да-да, именно с такой мысли и начался этот день у Криса Юдина в квартире под номером 307 в доме на улице «Жёлтых фонарей». Безобидное прозвище улицы, придуманное местными жителями, объяснялось довольно просто: большинство служителей городской администрации проживали именно здесь и, как и следовало ожидать, это был единственный квартал, в котором всю ночь напролёт горел свет.

Но вот уже отсвистел чайник на огне и почти остыл свежий кофе в турке. А парень все не торопился выходить из ванной комнаты, добривая последнюю полоску пены на сосредоточенном лице. Светловолосый, но не блондин. Высокий, но не очень. Не худой и не толстый, а под любимым пиджаком и вообще не разобрать какой. Он выглядел типичным представителем серой массы, беспорядочно снующей по большому безликому городу. Встретившись и даже столкнувшись, вы не вспомнили бы это лицо снова. И в этом есть плюсы. Никаких особенных черт — находка для авантюриста и жулика. Только представьте, сидите вы — свидетель на допросе у следователя, — он у вас спрашивает: