До Сылвы сплавлялся три дня, работал веслом весь световой день, на ночь вставал на якорь, который сбрасывал с последнего плота. При входе в Сылву, меня поджидал Савлий и бросил мне конец каната, который я закрепил, а два вола, на противоположном берегу Сылвы подтянули плоты через реку к полуострову.
На полуострове было полностью выжжено гектаров двенадцать леса. Пахло гарью. Если бы не ночные дожди, от запаха гари находится на полуострове было бы невозможно.
— Миша, и это ты называешь аккуратненько? — на что тот только скорчил виноватую рожицу и понурив взгляд с глубоким вздохом сожаления, только развел руками.
И тут меня осеняет, на двенадцати гектарах огромное количество золы, а если ее смешать с негашеной известью, то получится раствор для кирпичей, который с каждым годом будет всё крепче и крепче и будет продолжать твердеть столетиями. Ухмыляясь про себя, обращаюсь к ребятам:
— Раз в оправдание вам сказать нечего, то копайте штук двадцать ям по границе пожарища, потом ров на их основе выкопаем, а сейчас всю золу в ямы складируйте.
Лица у ребятишек моментально стали кислыми.
— Вопросов не задавать! Это приказ! А как золу соберёте, засевайте землю семенами клевера и люцерны.
За время пока я сплавлялся по реке Шакве, ребята разгрузили шлюпы, установили краны. На месте будущей крепости, с помощью волов выкорчевали выгоревшие пни и нанесли на землю разметку будущей крепости. У леса, куда не добрался огонь, соорудили очаг и летнюю кухню, поставили шалаши и начали возводить временный барак.
Похвалив ребят за проделанную работу, сам отправился на каяке в обратный путь в усадьбу. За двенадцать суток сделал еще три сплава плотов с кирпичами и мешками с негашеной известью.
А дальше началось ожидание следопытов. Раз в день опрокидывал в реку Сылву содержимые в бочках продукты нашей жизнедеятельности, ранее оставленные нами. Запах ещё тот. Скорость течения реки не превышает двух километров в час. За сутки они сплавятся километров на сорок, если раньше не утонут или растворятся в речной воде.
Одного плана и макета крепости мало. Ожидание использовал с пользой. Пару дней, выкапывая шурфы, практически на ощупь исследовал почву и грунт, глубину залегания скальных пород. Определил наиболее подходящее место для строительства. А дальше делал расчеты, учитывая приблизительную нагрузку стен и башен на грунт и необходимый фундамент. Готовые результаты отдал Борису, который их изучил, сложил бумаги в папку, с которой больше не расставался.
На седьмые сутки ожидание закончилось. Наши наблюдатели — Виктор, Петр и Семен на долбленке, загребая шестью веслами, на всех парах неслись к нам.
— Пять долбленок по восемь человек в каждой в десяти километрах ниже по реке. Через два часа будет у нас, — докладывает Виктор.
Опрокидываю в реку последнюю бочку и командую:
— Все по шлюпам! Действуем по заранее отработанному плану.
Мой шлюп с экипажем стоит на якоре за небольшим выступающим мысом полуострова в реке Ирень в ста метрах от ее впадения в Сылву. Шлюп Михаила стоит также за небольшим выступающим мысом полуострова, но на реке Сылве. Борис и Эвика остаются на верху полуострова. К 21 часу солнце еще не зашло, но уже скрылось за верхушками деревьев. А через двадцать минут появились все пять долбленок. По их траектории движения было понятно, что они будут заходить в реку Ирень.
С двух бортов моего шлюпа Ракс и Семен из бочонков небольшой струйкой выливают в воду бензин, который узкой змейкой по течению реки плывет на встречу долбленкам.
Когда долбленки входят в реку Ирень, шлюп Михаила снимается с якоря и с реки Сылвы заходит к ним в тыл. Я снимаю с якоря мой шлюп и медленно двигаюсь навстречу долбленкам. Поджигаем бензин и две огненные змеи неспешно приближаются к долбленкам, а между ними идет шлюп, а Ракс и Семен продолжают подливать тонкой струйкой в воду бензин. Я стою на носу шлюпа, подо мной четыре керосиновые лампы с плафонами желтого цвета и четыре зеркала под небольшим углом, отражающие свет ламп на меня и вверх. Передо мной острый стеклянный уголок, состоящий из листов стекла, спаянных Иваном из стекла размером А4, смазанным маслом и с внутренней стороны обклеенный последними остатками скотча. Со стороны выглядит, что я стою в колонне солнечного света. Говорю, а голос, усиленный рупором, звучит громогласно:
— Люди! Вы вторглись во владения духа огня! С этого момента ваша жизнь принадлежит мне!
Но прониклись не все. Около десяти следопытов с расстояния от семидесяти до ста метров стреляют в меня из луков и стреляют точно. Но за счет острого угла стеклянного уголка, стрелы рикошетят и уходят в сторону, не причиняя мне вреда, лишь одна из последних, под более тупым углом, краем наконечника разбивает стекло, но отскакивает в сторону. За счет скотча, стекло не разлетается на осколки, а всё в мелких трещинах остается на месте.