Только защита венецианских покровителей, помогает Болдуину держаться на плаву. Греческое население настроено к нему враждебно, и он постоянно вынужден искать помощи у европейских правителей. Сейчас самое время подтолкнуть Болдуина, и он рухнет с трона. По плану, мы собирались нападать на Константинополь в апреле-мае, но сами мы не справимся с крестоносцами, поддерживаемыми венецианцами. Нам надо заручиться поддержкой Иоанна за достаточно длинный срок, чтобы он мог принять решение и собрать нам в помощь экспедиционный корпус.
А самое главное – убедить Иоанна, что мы в самом деле можем ему помочь. Для этого следовало посетить Никейскую империю и вступить в переговоры с императором. Но я не мог оставить комендатуру без руководства. Я, этим вечером, связался с Судейкиным, и мы с ним обсудили эту тему. Переговоры с императором сочли крайне необходимыми и провести их надо было срочно, пока не наступила осень, а с ней плохая погода на Чёрном море. Я предложил прислать мне в заместители Терю, обладавшему непререкаемым авторитетом среди Эрзя и имевшему большой опыт в руководящей деятельности. По меркам 20-го века, он приравнивался к генералу и, по крайней мере губернатору.
Я попросил немедленно прислать его ко мне. «Совет десяти» согласился с моей просьбой. Я также просил прислать мне заодно бинокль, примус и пистолет, для подношения императору, а ещё и пару холопов, имеющих опыт работы с горшечником по производству керамических изделий. Судейкин обещал выслать Терю уже завтра. Мне оставалось только определить помещение для его проживания. Штаб с казармой ещё строились, а мы все жили в палатках, погода позволяла, но к октябрю нам необходимо будет переселиться в более тёплые помещения. Этот вопрос я решил решать сразу после окончания строительства штаба.
6 сентября. Вторник. Теря прибыл только сегодня к обеду. Конечно же, всякие не предсказуемые причины, заставили его задержаться. Теря прибыл с женой и пятью своими телохранителями на посланной для него ладье из Данкова. Он привёз всё, что я заказал, а кроме этого, Андреевский флаг для нашего корабля. Корабль «Ока» был уже нами подготовлен для плавания, в которое я решил отправиться завтра с утра. После обеда, я посвятил Терю во все наши тонкости, представил план действий на время моего отсутствия. Пока, Теря с женой, поселились в палатке.
За последние 5 дней не случилось ничего особенного, кроме прибытия нескольких купеческих кораблей из Пронского княжества, привёзших на торг кое-какие товары, с целью ознакомления с существующим спросом. Купцы открыли постоянное представительство, поставив недалеко три шатра, куда сгрузили свои товары и оставили двух человек для торговли. Кстати, с низовьев Дона тоже приплывали несколько ладей с товарами от генуэзских владений в Приазовье. Торг уже приобрёл известность и в прошлый четверг сюда собрались не менее 500 человек.
Я, со старостой торга Меняйло, задумали расширять пристань и ставить дополнительные торговые ряды. Школу посещали дети с окрестных деревень и их количество возросло с 60 до 73. Я велел учителям несколько повременить с обучением азбуке, ожидая, пока жители округи привыкнут к моим нововведениям и поймут, что присылать детей в школу, дело необходимое, безопасное и перспективное. Для стимулирования учения, я распорядился устроить столовую для детей и кормить их один раз перед занятиями. В качестве поварих, я нанял шестерых женщин из ближайшего рыбацкого посёлка. Здесь же расположил хлебопекарню, пока временную. У нас было много муки и курей, несущих до 200 яиц в день, из добычи, доставшейся нам от бродников, так что сырья для хлеба было достаточно. Назревала также задача о строительстве ветряной мельницы для помола зерна из той же добычи и привезённого нами. Таким образом, колония процветала.
Плавание в Никею.
7 сентября. Среда. Сразу, после завтрака, на «Оку» погрузились два моих взвода, кроме матросов, представленных взводом из роты Теплова, с капитаном корабля Иваном. Всего нас было 98 человек. Я взял с собой Арзамаса, оставив его брата Алёшку на берегу. Взял с собой и двоих византийцев и одного половца, в качестве переводчиков. Мы взяли с собой, кроме личного оружия, два огнемёта, две пушки, снятые с САУ, два пулемёта на турелях, автомобиль ГАЗ 51 и отплыли в половине десятого. На верхушке мачты развевался Андреевский флаг. Нас провожали почти все волонтёры и до сотни рыбаков и торговцев.
10 сентября. Суббота. Ночью, около 3-х часов, проплыли мимо города Тана, находящегося в месте впадения в Дон, реки Старый Дон. В 20 веке на этом месте стоит город Азов. К нашему счастью, пробное плавание «Оки», как и сейчас, не дало возможности увидеть этот город, ночь помешала. Тем не менее, проходи это плавание, всего полгода назад и нам пришлось бы держать ответ перед стражей этого города, центра одноимённой округи, созданной венецианскими купцами и заселёнными в основном гражданами Венеции и Генуи, а также местными аборигенами, занимавшимися в основном торговлей не только разными товарами, но и рабами из Русских княжеств и окрестных земель, которые составляли львиную долю их доходов.
Буквально несколько месяцев назад, город и округа подверглись опустошительному нашествию монголов и, согласившись платить им дань, сейчас занимались восстановлением разрухи и поэтому не имели сил, что-либо контролировать, а даже сами боялась нападения соседей. Так что, без всяких проблем, выплыли в Азовское море и проследовали к Керченскому проливу, соединяющему Азовское море с Чёрным.
Мы плыли под всеми парусами, едва выдавая 12 узлов, т.е. около 20 км в час. Монголы настолько распугали местных и не только, жителей, что на всём Дону, последние 4-5 месяцев, практически ни одно приличное судно, не появлялось. Так что мы, без каких-либо приключений, пересекли Азовское море и вышли в Чёрное. У меня имелась карта Чёрного моря и я проложил маршрут, который исключал приближение к полуострову Крым, а напрямик, через середину моря, вёл к побережью будущей Турции, туда, где находился один из портов Никейской империи –Амастрида.
Однако эта мера, не помогла нам избежать нападения пиратов. Пролив мы прошли в 7 часов вечера, незаметно для пограничников Трапезунда, не ожидающих со стороны Азовского моря любых судов, но, через, примерно два часа, заметили, что по ходу движения, впереди, медленно дрейфуют две галеры, неизвестной принадлежности, поскольку уже было темно, и мы не могли рассмотреть флаг на мачте, так же, как и они наш. Можно было сразу догадаться, что они ждут всякий одиночный корабль, следующий без охраны. Галеры были точно такие, что и наша, отбитая у бродников, что позволило нам сразу угадать, что на кораблях, по крайней мере, по 120 человек одних лишь гребцов. А экипаж, пожалуй, составит, человек по 100.
Капитан Иван немедленно объявил тревогу и на палубу выбежали все волонтёры. Я прикинул в уме, как лучше встретить гостей? Без всяких сомнений, галеры будут брать нас на абордаж. Ветер дул с востока, и я решил, что нам не следует встречаться лоб в лоб. У галеры имеется на носу таран и встреча с ней может привести к нежелательным последствиям. Поэтому я приказал резко сворачивать на запад, по ветру, с тем чтобы пойти параллельно с противником. Иван подал команду и корабль изменил курс.
Противник повторил наш маневр, и мы пошли практически в кабельтове от них, одним курсом. Но противнику помешало то, что они шли нам навстречу парой и при развороте замешкались, пропуская друг друга. Теперь обе галеры плыли слева от нас, отставая на 2 кабельтова. Гребцы резко навалились на вёсла, и мы слышали, как на борту галер, барабаны, отбивающие ритм, зачастили. Наш корабль двигался лишь под парусами и галеры начали нас настигать. Вражеский командующий, видимо решил взять нас в клещи и тот корабль, что был к нам ближе изменил курс, заходя к нам с правого борта, из-за чего потерял скорость и отстал уже на 3-4 кабельтова.
А крайняя галера, пошла нам наперерез. Разница в скорости должна была позволить врагу, примерно через полчаса, оказаться на расстоянии арбалетного выстрела. Я прекрасно понимал серьёзность арбалетов и их более убойную силу, чем у луков, поэтому распорядился, чтобы два имеющихся у нас прожектора, направили на корабли, но пока не включали, а волонтёрам, распределиться на оба борта поровну и ждать сигнала открывать огонь, старательно при этом прячась за бортами. В самом деле, через полчаса, обе галеры, взяв нас в клещи, приблизились на 150 метров, и кое-кто начал прицельно постреливать по нам, пристреливаясь. Стрелы и арбалетные болты падали почти у корабля, а некоторые долетали, но не имея силы, отскакивали.
Я дал команду—Огонь! Вспыхнули прожектора, ослепляя вражеских стрелков, а по ним, ставшими видимыми, как на ладони, открыли стрельбу. Я могу себе представить, насколько неожиданно и устрашающе, повлияло на пиратов волшебное превращение дичи в страшное нападающее чудовище. Стрелять по метущимся, под ярким светом прожекторов, фигуркам, было совершенно безопасно и, я бы сказал стыдно.
Видит Бог, я не планировал нападать на кого-либо, но раз так случилось, то нападающих следует наказать со всей строгостью, чтобы впредь, те кто останется в живых, зареклись от пиратства. Поэтому я не препятствовал волонтёрам отстреливать прячущихся за фальшбортами и мачтами, приготовившихся было, к абордажу нашего судна, морских разбойников, приказав, по возможности, щадить гребцов. Галеры были на целых два метра ниже «Оки» и нам были прекрасно видны все находящиеся на палубе и эти люди поняли это. Оставшиеся в живых запрыгнули в трюм, оставив галеры без рулевых. Гребцы, практически сразу перестали грести и пытались спрятаться, улёгшись на палубу.
Убежать в трюм им не позволяли цепи, которыми он были прикованы к вёслам. Через 10 минут мы вплотную сблизились с левой галерой, которая по инерции продолжала плыть параллельно. Я приказал взводу Парамона спрыгнуть на палубу корабля и занять её. Затем наш корабль принял правее и настиг правую галеру. На её палубу спустились два десятка волонтёров с аналогичной задачей. Они же подняли брошенные пиратами абордажные крюки и закинули их к нам на борт, крепко соединив корабли.
Мы наблюдали за происходящим с высоты нашей палубы. В свете прожектора, волонтёры начали обыскивать убитых и добивать тяжелораненых. Я уже как-то привык к этому варварскому обычаю и терпел его, понимая, что вылечить их не удастся и лучше ускорить мучительный конец. В это время нас нагнала первая галера и волонтёры закрепили её абордажными крюками к «Оке». Легкораненых пинками согнали к мачте и усадили вокруг неё, заставив сложить оружие и доспехи. Гребцы поднялись с палубы и уселись на свои места, со страхом наблюдая за действиями победителей. Расслышав русскую речь, многие из них плакали от радости и просили их освободить.
Я со своего места закричал: – Всем гребцам оставаться на месте! Вы продолжите плавание вместе с нами до Амастриды, а там будете освобождены. Поэтому, с настоящего момента, вы подчиняетесь нам и должны выполнять наши команды.