— Явилась, — недовольно буркнула Бажена, расставляя на столе горшки, — неси с погреба сметану.

— Хорошо, — покладисто кивнула, быстро исчезая в двери.

— Малуша, и мёду прихвати, — крикнула вдогонку женщина, — тот, что с краю стоит.

— Ладно.

Ужин был сытным и невероятно вкусным. Что примеряло меня с этим временем, так это настоящая, не испорченная химией и всякой дрянью еда. Сегодня на столе стояла в горшке гречневая каша с разварившимися на волокна мясом, пахнувшая дымком. Капуста квашеная с клюквой, и мочёные яблоки. Пироги с рыбой, с капустой. На сладкое детям раздали по ломтю хлеба с мёдом, те запивали всё это молоком. Дядька Силуан кряхтя от удовольствия шумно пил мёд, ну а я довольствовалась ядрёным квасом, пахнувший хлебом и яблоками.

— Малуша, надо к завтрашнему обеду шерсть додрать, Заряна с Годимиром на Холмовку поедут, сказали, отвезут.

— Хорошо, — мысленно хмыкнула, ощущая себя золушкой, в очередной раз утвердившись, что нужно это менять. Иначе так и буду ходить битой.

— Или к утру они рядились? — задумчиво промолвила женщина, взглянув на мужа.

— К обеду, — ухмыльнулся дядька Силуан, быстро смекнув задумку своей супружницы.

— Слышала? — недовольно сказала тётка, — иди, что сидишь.

— Пошла, — подорвалась, уже зная, что, если Бажена завелась, её не остановить.

До самой полуночи я драла эту шерсть, радует, что руки Малуши были привычные к тяжёлой работе и новых кровавых мозолей не появилось. Уставшая от непростого труда, вымотанная мыслями, я, свернувшись клубком, разместилась на узкой лавке и стоило моей голове коснуться подстилке, как я тут же забылась беспокойным сном.

— Малуша, вставай, пора, тётка Бажена ругаться будет, — шептал писклявый детский голосок, дёргая меня за руку. Не сразу я поняла, что обращались ко мне, всё никак не свыкнусь с этим именем, — ну Малуша.

— Ещё минутку, а, — промычала, переворачиваясь на другой бок, как всегда надеясь, что этот странный сон вскоре пройдёт.

— Малуша! Лентяйка эдакая, ты ещё лежишь! — Неожиданно громко крикнули над ухом, больно ткнув мне в спину, — Радим скоро на выпас погонит, а коровы не доены! А ну, быстро пошла.

— Иду, — буркнула, поднимаясь с лавки, — и нечего так кричать.

— Совсем дурная девка стала, ещё и грызается, — продолжила ворчать тётка Бажена, покидая тёмную крохотную комнату, размером около восьми квадратов, в которой спала ребятня от трёх до десяти лет, и я сними, поставленная присматривать за малышнёй ночью.

— Ну вот, говорила тебе, — тихонько прошептала Агнешка, — она с утра сердита.

— А когда она бывает доброй? — задала риторический вопрос, направляясь к умывальне, — полей пожалуйста.

Пять коров! Пять, которых я должна была подоить, прежде чем их на выпас уведут. И не знаю, кто из нас больше мучился. Я или бедные бурёнки. И сразу не приступишься, они паразитки, видно, чувствовали мою растерянность и бодались, одна так самая вредная, с чёрной звездой на лбу, вообще лягается. Но я научилась быстро ведро выдёргивать, главное — вовремя заметить подрагивающий мускул на ноге и недовольное размахивание хвостом.