– Глупо подобным образом смотреть на скорого покойника. Так, Мрачный? – Догадливый ты.

– Загадка больно нехитрая. Но не верится мне, что ромеи смогли незаметно провести другие отряды в окрестности Переяславца, – покачал головой Ратмир. – Болгария с ними воюет, везде дозоры. Переяславец все же град порубежный. С Русью, но это же неважно!

– Насчет самих ромеев ты прав… – Мозг работал на полных оборотах, тасуя возможные варианты, словно шулер карточную колоду. И не просто тасуя, а выбирая из множества возможного теоретически реализуемое и на практике. – Ромеи любят чужими руками жар загребать. А с запада валашские племена, которые сами Болгарии не угроза, но через них кто угодно пройти сможет. Любой отряд или отряды. Не ромеев, их наемников. В общем… Скорее всего я зря всполошился, но все же стяни всех наших в кулак, пусть будут готовы.

– Дозоры?

– Только конные. Знаю, что с собой мы лошадей не тащили. Но золото чудеса творит, сам то ведаешь. Мне не нужны мертвые хирдманы, Карнаухий! Лучше платить золотом, нежели кровью.

– Я прикажу…

– И гонцов на реку. Наши на драккарах тоже пуза греть не должны. Боги помогают с охотой лишь тем, кто и сам о себе заботиться не забывает.

Был Карнаухий, а вот уж и нет его. Ускользнул едва заметной тенью, имея необходимые приказы. Сам же я остался терзаться неизвестностью. А заодно и надеждой, что все это лишь моя разгулявшаяся паранойя.

Почему я вообще столь эмоционально среагировал на такую мелочь, как какие-то непонятные люди, замеченные лишь издали и мимолетно? Люди, они люди и есть, вокруг обычные земли, хоть и порубежные. На них тоже селятся, пусть и рискованное это дело, откровенно говоря. Все дело в том, что, когда все идет слишком хорошо и гладко, надо внимательно присмотреться. Наверняка под благостной оболочкой таится какая-то хитрая ловушка. Законы равновесия, если так можно выразиться. Сумеешь найти по соседству с плюсами затаившийся минус и избежать его – Молодец! Не сумеешь… Что ж, в следующий раз будешь умнее и осторожнее. Если выживешь! Мир десятого века слишком суров, откровенно безжалостен и не предполагает большого лимита ошибок.

Впрочем, одна умная голова хорошо, а две – на порядок лучше. Это я про Магнуса. Я же вновь сижу на предназначенном лично для меня месте, делаю вид, что внимательно вслушиваюсь в очередной ушат извергаемых ромеями славословий, под коими таится искренняя ненависть к побеждающей в войне стороне. Ну а Магнус шепчет на ухо, что ничего стоящего за время моего недолгого отсутствия не произошло. А то я не догадывался! На сегодня более ничего важного даже не предвиделось. И вообще, пора бы заканчивать эти самые переговоры, официально заключать мир между Византией и Болгарией. После чего разъезжаться по домам с чувством исполненного долга. У каждого это чувство будет свое, да и сладость победы или горечь почти что поражения сильно различны, сами понимаете. Но мир или хотя бы перемирие нужно всем. Даже Руси, несмотря на то, что мы в этой войнушке даже краем не участвуем.

– Что-то важное? – почти беззвучный шепот Магнуса.

– Да.

– Срочно?

– Не настолько, чтобы нарушать все вот это, – кривая усмешка и жест в адрес разговорившегося протасикрита, начальника канцелярии базилевса. – Но в то же время настолько, чтобы обсудить сразу после завершения.

– Заинтересован и обеспокоен.

Побратим нынче довольно лаконичен. Настроение такое или просто не хочет привлекать к нам внимание более обычного? Как по мне, скорее верно второе предположение. Хоть и кичатся ромеи своим языком, считают, что все должны его знать, а сами они другие учить не обязаны, на деле же все несколько иначе. Те, кому по должности положено, знают порой самые экзотические наречия вроде печенежских или хазарских. Понимают, что в делах политики невместно корчить из себя правителей всего мира. На деле таковыми не являясь.

Пошло еще почти два часа утомляющих речей, но я все же был доволен. На завтра назначили окончательное подписание мира, потом должен был состояться посвященный сему событию «праздничный» пир… Пусть ромеям он был явно неприятен, но они все же сами его предложили. Традиции, те самые, что сковывали их не один век, являясь по большей части уже не помощью, а гирями на ногах. И все!

Магнус, всегда обладающий большим запасом терпения, не изменил себе и в этот раз. Вопрос он задал, лишь когда мы оказались в выделенной нам части крепости. Да еще и отгородились от всех закрытой дверью и надежной стражей. И не прямой, что характерно.

– Ратмир зверствует по твоему приказу, это понятно. Ты опасаешься предательства? – Предают союзники, брат. Здесь же можно говорить лишь о интриге правителей недружественной страны.

– Это будет опасно для всех. Для устроителей тоже…