Миг.
Второй.
На третьем меня едва не ослепил столб вертикального, практически белого пламени вырвавшегося из шахты. И кто-то противно тонко заскулил, звук, казалось, шел со всех сторон. Вдруг стало тихо. Я успел выдохнуть, а затем раздался мерзкий визг такой силы, что, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки.
Что происходило дальше для меня осталось незамеченным, потому что, согнувшись в поясе, рефлекторно прижал ладони к ушам, стараясь этим бесполезным действием хоть как-то снизить мощность звукового воздействия.
Суукаааа!
На второй секунде все завершилось, будто бы ничего и не было. Только сейчас ощутил, что ручьем бежала из носа кровь. Даже голову назад запрокинул, чтобы ее остановить. А еще меня словно обволокла звенящая и сопящая тишина, пугающая до одури.
Были минусы у невероятного слуха. Были! Краем глаза отметил, как те же Никодим и околоточный лишь поморщились, последний показал магу одобрительно большой палец. А затем закрутил лихо ус.
Чудак на букву «м», маг, мля!
Тварь! Мог бы и предупредить, чтобы я убрался подальше…
С ненавистью посмотрел на Федора, который совершенно невозмутимо заглянул в шахту. Потом бросил в колодец какой-то переливающийся камешек. Я попятился назад, ожидая очередного фейерверка, но ничего не произошло.
Хряк лишь удовлетворительно кивнул и направился к нам. Проходя рядом со мной, он щелкнул пальцами, и вместе с теплой волной, пронесшейся по всему телу, сразу появился слух. Опустив голову, отметил, что и кровь остановилась. Он еще и лекарь, похоже. В этот момент ощутил зависть к таким возможностям, напоминающим детские, чего греха таить, мечты.
— Всегда хотел проверить, как это заклинание на теневую дерфу подействует, — ни к кому не обращаясь, заявил Пламенный, — Да все удобный случай никак не появлялся. Не зря я с Никодимом потопал. Ведь не хотел, — ткнул обличающе в меня пальцем, будто я его пытался удержать, — А ты должен быть благодарен. Охотники с тебя бы за такую чистку содрали тысяч двадцать. Не меньше. Точно, не меньше.
Не знаю, чем бы закончились его измышлизмы, но появилось сразу три новых действующих лица. Два здоровенных парня, как из сказки, одинаковых с ларца. Такой же вид у обоих дебильный, хотя судить по физиономиям об интеллекте — последнее дело. Но как скажешь иначе, если вид такой? Оба в одинаковых черных униформах с белыми черепами на спинах. Принадлежность к касте «серых» была выделена в статусе, однако клановый знак отсутствовал. Не имелось и колец на пальцах.
То, что именно третий в их компании являлся Пинкертоном как-то бросилось в глаза сразу. Даже статус можно не читать. Имелось в нем нечто такое — к другой профессии отнести становилось сложно. По крайней мере, для меня. Хотя… Я ведь заранее знал, кто должен был явиться. А так, обычный среднего роста широкоплечий брюнет с интеллигентным лицом в классическом костюме и распахнутой кожаной курткой до середины бедра. Потом до меня дошло, данного господина отличал взгляд.
Сопровождающие сыскаря взирали на мир устало и безразлично, лениво переговариваясь друг с другом — их клиенты точно подождут столько, сколько нужно. А вот опер «Севера» буквально цеплялся взглядом за каждую деталь, запоминал ее, ощупывал.
И взор такой пронизывающий, что поневоле хотелось спрятать глаза. Но я этот натиск выдержал. Пинкертон потерял ко мне интерес, в течение пяти минут обследовал трупы. При этом раны его интересовали меньше всего. Он выворачивал карманы, если что-то попадалось, кидал на расстеленный здесь же плащ-кардиган, принадлежащий бандиту, который должен был отправить меня на свидание… Не знал с кем тут отправляют. С Великим Холодом?
Напоследок сыскарь обнюхал зачем-то убитых. Поднялся с корточек. Не обращая внимания на усмехающегося в усы коллегу и безразличного Никодима, а Федор опять шарился по территории, обратился ко мне:
— Я закончил. Можешь забирать свои трофеи.
Вопрос о транспортировке не стоял — предусмотрительные покойники обеспечили баулом, он нашелся в боковом кармане у главаря. Ничего особо ценного при себе у разбойников не имелось. Все лежало на импровизированной подстилке: