Ему показалось, что в его шутке все-таки была какая-то доля правды.

Она пристально посмотрела на него.

— Я думаю, что сегодня ты — доктор Джекил.

— Это не значит, что в другой день я — мистер Хайд, — Дэнни поддержал игру, упоминая персонажей известного телесериала.

Ее лицо стало серьезным, а глаза вдруг стали не карими, а голубыми.

— Но уж точно, кто-то из них, — эта фраза из ее уст прозвучала даже несколько соблазняюще.

— Дэнни Колберт, — представился он. — На самом деле меня зовут Дэнис. Мой отец — из Канады. Он хотел, чтобы мое имя звучало как-нибудь по-американски, чтобы оно не выделялось среди американских имен, — ему не хотелось использовать слово «кратких», и говорить обо всем этом ему показалось смешным, но его рот не собирался закрываться.

— А меня зовут Доун, — сказала она, а затем произнесла это по буквам: — Ди-Эй-ДаблЮ-Эн.

Доун — это замечательно. Именно для нее. Как восход солнца, полный надежд на лучшее: Доун.

— Красивое имя, — сказал он.

— Вообще-то меня зовут Донна, но я терпеть не могу, когда меня так называют. Все называли меня Донна или Дебби в течение года со дня моего рождения, но я поменяла имя. Я думаю, что когда однажды я увидела себя в зеркале, даже если тогда мне было не больше года, я подумала: «Я — не Донна, я — Доун».

Он расслабился и почувствовал рядом с ней достаточно комфортно. Они уже просто разговаривали. Он понял, что у них было много общего: она также недавно переехала в Барстоф, ее отец был инженером, его перевели из Род-Айленда в центр штата Массачусетс, когда тут был создан филиал фирмы, на которой он работал еще там. Она сказала, что ей также трудно завести друзей. А девочки тут — еще большие снобы, чем мальчики, более требовательные друг к другу, и нелегко принимают к себе в компанию чужих, прибывших издалека.

— Может, я выгляжу слишком грубо среди особ моего пола?

— Не знаю, — ответил он. — Мы постоянно куда-нибудь переезжаем. Я сменил уже три школы. И уже я не стараюсь обзавестись друзьями. Что есть сегодня, того уже нет завтра, — это звучало неестественно и излишне драматично, но было правдой, пусть и не во всем.

И она задала один неизбежный и болезненный для него вопрос, который он все равно ожидал:

— Почему вы все время переезжаете? Из-за работы отца?

Он кивнул.

— Моему отцу не сидится на одном месте, — это была большая ложь. — Он любит путешествовать, — продолжал врать он. — Но, наверное, мы останемся здесь, в Барстофе, — а теперь немного правды: — Он нашел новую работу, которая ему нравится. Она открывает перед ним новые возможности, — что было наполовину ложью, и вместе с тем наполовину правдой.

— Чем он занимается?

«Зачем я сел рядом с ней?» — подумал он.