Просунув кисть, бросаю свиток. Секундное пыхтение, — Достала!

— Все давай!

— А вы?

— А мы следом, давай уже, пробуй.

Чуть заметный отблеск розоватого света и короткая фраза, — я пошла.

— Лера, ты все? — тишина.

С души словно камень свалился. Смог чертяка, смог!

Но времени радоваться нет — камера Ирины следующая, а пространство между прутьев такое, что не особо-то и замахнёшься.

В бросок очередного свитка вкладываю всю энергию кисти. Вроде получилось.

Слышу, как пыхтит Ира пытаясь достать свиток. Она его видит.

Видит, но достать не может.

Сначала коротки возгласы что не получается, не может она выгнуть руку достаточно сильно чтобы подцепить свернутый в трубочку билет на свободу. А потом паника.

Никому не пожелаю слышать, как кричит, переходя в истерику женщина, убеждающая себя, что она обречена. Она реально сорвалась. Сейчас ей кажется, что это ее последний шанс. Это не в словах, в интонации. Да и не мудрено, мы тут уже порядком сидим, и еще неизвестно, что сделают с нами вампы за эту попытку побега. Вернее, с ней. Свой свиток у меня уже в руке — сломать печать и вот она, свобода!

Но как же трудно вот так просто это сделать! Сделать, бросая ту, кто вроде тебе и не родственник, не сестра, да она же вовсе меня с дерьмом мешала, когда мы только вышли в поход… а все же.

Ира уже хрипит всеми силами пытаясь просунуть руку как можно дальше. Короткий хруст и короткий вскрик. Похоже, она сломала себе руку.

А я закусываю губу так, что чествую соленый вкус во рту. Это конец?

Да хрен там! Воплощаю из куба брусок металла из запасов мастерской гуарангов и впихиваю в последний свиток. Я-то себе еще сделаю.

Кричу:

— Успокойся и лови второй!

Затихла. Пусть ей сейчас больно, но это важней.