– Не знаю. Но слышала, что он убил нескольких человек.
– На самом деле он не сын Чарльза Мэнсона. Он просто так себя называл.
– А кто такой Чарльз Мэнсон?
– Ты что, издеваешься? Не помнишь Шэрон Тейт?
– Кого?
– Когда ты родилась?
Дженни подошла к беседующим женщинам.
– Простите, о чем вы говорите? О чьем-то побеге?
– Да, из тюрьмы в Салинасе. Разве вы не слышали? – спросила одна из домохозяек, женщина с короткой стрижкой, пристально глядя на нос Дженни.
Дженни было наплевать.
– Вы говорили, что кто-то убит?
– Несколько охранников, и потом еще кого-то похитили и тоже в конце концов убили.
Больше они ничего не знали.
С влажными от волнения ладонями и тяжелым сердцем Дженни повернулась и вышла на улицу. Проверила телефон. Бойфренд звонил ей некоторое время назад, но с тех пор ничего. Никаких сообщений. Она попыталась набрать его номер. Никто не ответил.
Дженни вернулась в свой бирюзовый «тандерберд». Настроила радио на новостную станцию, повернула к себе зеркало заднего обзора, вытащила из сумочки косметичку.
«Не волнуйся», – сказала она себе. Мать научила Дженни работать над собственным лицом. И она была ей за это очень благодарна.
Хотя в случае с ее матерью все могло быть испорчено в одно мгновение.