— А я-то как рада!!! — радостно лепетала та. — Взяв девушку за руку и слегка сжав ее, женщина произнесла: — Мать бы тобой гордилась!!!

Леа, попятившись назад, освободила руку и, отведя взгляд, произнесла:

— Да, наверное, — с грустью произнесла она.

— Прости, прости меня, девочка! Я, старая дура, всегда забываю, как болезненно ты реагируешь на все это… — Отодвинув девушку от себя, она добавила: — Ну, как там отец?

Леа слабо улыбнулась и, слегка шмыгнув носом, начала копаться в сумке. Затем, вытащив маленькую белую бумажку, протянула ее Мине.

— Он прислал меня за лекарством. Что-то в последнее время он неважно выглядит.

Достав свои старые круглые очки, женщина взяла листок и, развернувшись, медленно сделала пару шагов. Прочитав записку, женщина обернулась и, приспустив очки на нос, окинула девушку с ног до головы слегка потускневшими глазами. Затем, глубоко вздохнув и снова уставившись на Леа уже пронзающим насквозь взглядом, произнесла:

— А что же он сам не пришел, за лекарством-то?

— Я же говорю, он неважно себя чувствует, — произнесла Леа и облокотилась на ближайшую полку. — Что-то не так? Смотришь на меня, как будто привидение увидела.

— Нет, все нормально… Подожди меня, я сейчас принесу, — проговорила та и быстро скрылась за расположенной позади прилавка дверью, шелестя подолом своей цветной юбки.

На часах пробило одиннадцать вечера. В торговом зале аптеки не было ни души, только одинокие стеллажи и полки с множеством таблеток, косметикой и всякими товарами безмолвно стояли на своих местах, коротая время в ожидании, что их кто-нибудь купит.

Из открытого окна подул свежий вечерний ветерок, прошмыгнув по небольшому столику, стоявшему посреди зала, он с легкостью сдул пару лежавших на нем листочков с рекламой. Опустившись на корточки, девушка начала собирать упавшие листовки, временами пробегая глазами по их заголовкам. Новая порция ветерка дунула девушке в лицо, раздувая светлые локоны. Приподнявшись с пола, Леа потянулась, чтобы закрыть окно. Протянув руку, она стала тянуть оконную ручку на себя, затем остановилась — внимание ее привлекли стекла соседнего магазина, которые отражали здание аптеки.

Необычайная тишина и отсутствие людей на улице привлекла внимание девушки. Спустя некоторое время послышался тихое шевеление за окном; прислушавшись, Леа снова кинула взгляд на соседнее здание. Непонятный шорох становился все громче, все больше заинтересовывая девушку. Оглядев ту часть улицы, которую позволило осмотреть открытое окно, и ничего не увидев, она стала закрывать раму, как вдруг услышала звук совсем рядом с окном. Медленно крадущийся страх начал охватывать тело Леа. Облокотившись о подоконник, она начала всматриваться в отражение в стеклах соседнего здания. Тень непонятной формы и размеров тихо, то сжимаясь, то расширяясь, находилась прямо под окном, из которого наблюдала девушка.

Черные очертания не давали понять, кому она принадлежит — то ли двум людям, то ли какому-то животному. Помимо страха Леа начало руководить любопытство, за которое она сама себя не любила. Вот и сейчас желание знать, кто же шаркает возле аптеки, было сильнее предполагаемой опасности. Опустив колени на стоящий рядом стул, девушка начала осторожно высовываться из окна. Затаив дыхание, она опустила глаза вниз, под окно. Страх нахлынул новой волной, когда она вдруг обнаружила, что за окном никого нет. Но стекла магазина ясно показывали находящуюся там тень. Сглотнув образовавшийся в горле ком, девушка начала поднимать вверх глаза, но, внезапно почувствовав на своей ноге чью-то холодную руку, девушка вскрикнула и от неожиданности стукнулась об оконный карниз.

— Леа Миллер, что это ты там делаешь?! — возмущенно произнесла тетя, все еще держа девушку за ногу.

— Черт, мне же больно! — прокричала Леа и попыталась освободиться от цепкой хватки Мины.

— Слезай с подоконника, — продолжала женщина, — отец давно ждет тебя! Забирай лекарство и немедленно домой, — договорив это, она протянула девушке небольшой сверток и зашагала к кассе, когда в аптеку вошла парочка.

— Двенадцать, двенадцать, — без конца твердил Тодд, услышав, как ключ в замочной скважине безуспешно пытается открыть дверь.

Наконец справившись с деревянной преградой, девушка увидела глаза обеспокоенного отца, стоявшего у порога и явно выражающего недовольство.

— Сколько, ну сколько я буду тебе звонить? — продолжал он возмущаться. — Лучше бы ты осталась в Бостоне, и не нервировала бы старика! Может, твой жених научил бы тебя ответственности…