Быстро отпрянула от меня и снова натянула на нос воротник куртки.

– Шапку надень, там холодно.

Ничего не отвечает. Молча выходит из машины, неуклюже повесив на плечо мою некогда дорожную сумку. Но шапку все же надевает.

Не смотреть. Просто не смотреть. Вернуться в свой привычный мир и на этом все.

Хватило меня ровно на пять минут. Резко затормозил у обочины и, несмотря на возможные последствия для себя, развернулся назад. Какого было мое удивление, когда я увидел отъезжающий от остановки нужный Берсеньевой автобус, а ее саму шагающую к магазину, не передать словам. А потом на место удивлению пришла злость. Вместо того, чтобы оставить вещи, в том числе свои долбаные украшения в квартире, а уже потом шляться по магазинам, эта бестолочь поперлась туда со всеми вещами. Боже, дай мне сил. И ума желательно тоже.

Вышел из машины и поплелся вслед за Машей в магазин. Сам себе не отдавал отчет в своих действиях. Ну прослежу я за ней и дальше-то что?

Оказывается, самое настоящее удивление меня ждало впереди, когда я обнаружил Берсеньеву, покупающую мясо.

– Будьте добры, порежьте, пожалуйста, говядину на маленькие кусочки. Такие, чтобы в него влезло, – указывает взглядом на грудь.

И тут я конкретно прифегел от того, что в куртке у нее оказался кот. Кот, мать его! Это просто безнадежный случай.

Вылетел из магазина как ошпаренный. Надо просто сесть в машину и свалить отсюда. Какая мне, к черту, разница на что тратит деньги эта бестолочь?

Простоял еще так у магазина несколько минут. Затем отошел к машине и вместо того, чтобы свалить отсюда, дождался того, как Маша выйдет на улицу. По сторонам не смотрит, под ноги аналогично. Вся в себе. Точнее в коте. И вместо автобусной остановки потопала к парковой зоне. Стряхнула рукавом куртки со скамейки снег и уселась на холодную сиденье. Достала мясо и стала кормить им кота. И пока тот наминает говядину, феечка, мать ее, достает мороженое и начинает его лизать. Шикарно. Просто нет слов.

Стою, облокотившись о дерево, и совершенно не понимаю, что делать. Везти ее к себе домой? Ну это ни в какие ворота не лезет. Но, с другой стороны, мне что следить за ней, чтобы быть уверенным, что с ней все в порядке? А не слишком ли жирно для того, чтобы утихомирить свою совесть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сдай ее папаше, идиот. И дело с концом. Голос разума не дремлет, но все же упорно посылается на хрен. Особенно, когда я вижу, что к этой феячной бестолочи подходит какая-то гопота. Давай, предложи им говядину или мороженое лизнуть. Быстро подхожу к скамейке. Ай, ладно, все равно мне полная задница.

– Отошли отсюда.

К счастью, тут оказалось без сюрпризов, гопота быстро ретировалась при виде меня. Перевожу взгляд на Машу. А та – улыбается.

– Ой, Миша.

– Что ты творишь?!

– В каком смысле?

– В прямом.