— Да, — соглашается Дункан, — потому что он был высоким, уродливым, волосатым засранцем даже в пятнадцать, да, дружище? — он наклоняется и хлопает меня по плечу.

— И мы пили теплое пиво прямо из банки, — продолжает Ангус, — потому что нам негде было его охладить. Лучшее, что я когда-либо пил — даже сейчас, когда мы можем себе позволить пить чертов охлажденный Периньон каждый день, если захотим.

— Ты про то, как мы пили пару месяцев назад? — уточняет Дункан. — На ралли?

— Когда это было? — спрашиваю я.

— Ааа, — протягивает Уилл. — Прости, Джонно. Я просто понимал, что тебе слишком далеко ехать из Камбрии.

— Ясно, — говорю я. — Ну да, логично.

Я представляю, как они все пьют дорогое шампанское в зале Королевского Автомобильного Клуба — одного из тех модных мест, куда пускают только по членской карте. Понятно. Я делаю большой глоток «Гиннесса». Травка мне точно не помешает.

— Все дело в страхе, — говорит Феми, — тогда, в школе. Это главное. Мы знали, что нас могут поймать.

— Господи! — перебивает Уилл. — Нам правда обязательно вспоминать школу? Мне хватает того, что мой папа постоянно про нее затирает.

Он произносит это с ухмылкой, но я вижу, что он слегка прищурился, как будто его «Гиннесс» пошел не в то горло. Мне всегда было жаль, что у Уилла такой отец. Неудивительно, что Уилл всегда так хотел себя проявить. Я знаю, что он предпочел бы вообще забыть о школе. Как и я.

— Тогда школа казалась такой мрачной, — вспоминает Ангус. — Но теперь, оглядываясь назад, — черт его знает, что это обо мне говорит, — я думаю, что в каком-то смысле это было самое важное время в моей жизни. В смысле, я бы точно не отправил туда своих детей — без обид, Уилл, — но не все было так уж плохо. Да?

— Ну не знаю, — отвечает Феми с сомнением. — Учителя меня часто выделяли. Хреновы расисты. — Он изображает беззаботность, но я знаю, что ему не легко было быть единственным темнокожим в классе.

— А мне нравилось, — говорит Дункан, и когда все на него смотрят, добавляет: — Честно! Теперь я понимаю, как важно это все было, понимаете? Я бы ни на что не променял те годы. Они нас сблизили.

— Короче, — вмешивается Уилл, — вернемся к настоящему. Я бы сказал, что у нас все сложилось удачно, согласны?

У него так точно все хорошо. Другие парни тоже не пропали в жизни. Феми — хирург, Ангус работает в строительной фирме отца, Дункан — венчурный инвестор, что бы это ни значило, а Пит рекламщик, что, пожалуй, никак не помогает его наркозависимости.

— А ты чем сейчас занимаешься, Джонно? — спрашивает Пит, поворачиваясь ко мне. — Ты раньше был инструктором по скалолазанию, да?

Я киваю.

— В туристическом центре, — поясняю я. — И не только по скалолазанию. Походы, палатки…

— Ага, — перебивает меня Дункан. — Знаешь, я тут думал устроить мальчишескую вылазку и хотел с тобой это обсудить. Ты там договоришься о скидке?

— Я бы с радостью, — отвечаю я, думая о том, что такому богачу, как Дункан, и в помине не нужны никакие скидки. — Но я там больше не работаю.