Воевода сочувственно посмотрел на дурачка.

– Но самое главное не это, Ванюша. Как ты до жизни такой докатился, что с оборотнем связался? Дружбу с ним завел?

– Каким оборотнем?

– А вот рядом с тобой сидит, это кто?

– Собачка моя, – Иван подтянул за цепь волка поближе, и по хозяйски потрепал его по холке, – никому не отдам.

– И какой породы твоя собачка?

– Лайка, – ляпнул первое, что пришло в голову Ванюша.

Волк простонал что-то типа: «Ой, дура-а-ак…» и попытался загнуть хвост крючком.

– А с чего ты взял, что это лайка?

– Потому что лает, – сердито огрызнулся Иван, – а иногда и тявкает, – и для убедительности наступил свой «собачке» на так и не согнувшийся хвост, в надежде вызвать нужную реакцию.

Черногор вместо тявканья выдал такой великолепный вой вперемешку с отборным матом, что все присутствующие даже заслушались.

– Вот так мы его и опознали, – с удовольствием сообщил Ивану воевода, – ты когда упал, там, у тюрьмы, он еще и не такие перлы выдавал, пока мы тебя в оборот брали.

– Почему?

– Так ты ж на него упал. Кстати, где ты его нашел?

– В лесу, – буркнул Иван, – как увидел, сразу понял, по мне собачка. Буду с ней на медведя ходить, стадо мое заставлю охранять…

– Какое стадо! У вас же одна коровенка на троих! Нам Вакула много чего про тебя и твою семью рассказал.

Волк сел на хвост, тяжело вздохнул.

– Да хватит тебе Ваня, раскололи нас…

– Вот это другой разговор, – обрадовался воевода, – радуйся Иван, что казнь вашу отложили…

– А почему отложили? – непочтительно перебил его Ванюша.