– Метро «ВДНХ».

– Найду! Жди!

Повесив трубку, я долго не мог унять улыбку.

Я степенно прохаживался по тротуару, когда к бровке подлетел «москвичонок»-универсал. Узнав Марину на месте водителя, быстренько подошел, плюхнулся на переднее сиденье и повернулся к девушке с твердым намерением поцеловать ее первым. По-дружески, разумеется. По-товарищески. По-комсомольски… И чмокнул-таки Марину в уголок рта.

Марина улыбнулась, отерла пальчиком следы помады с моих губ и сказала:

– Поехали ко мне? Я переоденусь, и мы погуляем! Ага?

Я молча кивнул – во рту пересохло, а воображение рисовало всякие картинки, запрещенные «до 18». Моей «скво» не трудно было угадать, о чем я думаю и на что надеюсь, но все-таки она оставалась обычной девчонкой. Иначе не сказала бы:

– Я слишком стара для тебя!

– Ага! – фыркнул я. – Хороша старушка! Да тебе на подиумах можно дефилировать, как супермодели, а ты из себя ископаемое строишь!

Марина рассмеялась.

– Нет, ну правда, – упрямилась она. – Я на семь лет тебя старше!

– Ты уверена? – ласково спросил я.

Марина поулыбалась, взглядывая на меня, и приуныла вдруг. Ох, уж этот мне переменчивый нрав!

– В этом году мы обязательно придем за тобой, – пробормотала она.

– Ты правильно сказала: «Мы». Твоя служба тебе «идет», а ты подходишь службе. И не надо, чтобы все сорвалось из-за меня.

– Ты не боишься?

Я прислушался к себе.

– Нет. Просто мне надо спешить, надо успеть сделать… много чего, прежде чем вежливые дяди из вашей конторы постучатся в мою дверь. Я должен успеть.

– Должен успеть – что?

– Знаешь, – вздохнул я, – труднее всего скрывать что-то от тебя. Я успокаиваю себя тем, что говорю: «Маринке я все обязательно расскажу!» Но не сейчас. Я – наш! Советский! Это главное. Поняла?