— У неё сейчас с речью непорядок, перелёт и переживание сказываются, ешё сильнодействующее обезболивающее недавно приняла. Поэтому, постарайся ни о чём не спрашивать, а просто командовать. Она всё равно ничего сказать не сможет, или даже не поймёт. Русского не знает, но на английском и французском говорит, как на родных языках. Кстати, не повлияет лекарство на твое лечение?

— У Василины в крови их ешё больше было, забыла?

— Хм, точно.

Я подошёл к креслу, поставил рядом свой стул, на котором проводил

сеансы, когда не требовался массаж, потом посмотрел на Миру с Кристиной:

— Девочки, вы меня будете отвлекать, поэтому попрошу уйти на кухню и там подождать окончания сеанса. В пакете ешё остались пирожные, а в чайнике свежий чай, так что, не должны заскучать.

— Пирожные и чай? Я их безумно люблю! — всплеснула руками Кристина и раньше моей жены исчезла из комнаты.

А та посмотрела на меня, покачала головой, медленно повернулась ко мне спиной и, не говоря ни слова, удалилась следом за взбалмошной и непостоянной (точнее, игравшую такую роль) эхорой.

Как только в комнате мы остались вдвоём, я громко сказал, вовремя

вспомнив о проблемах со слухом у пациентки:

— Сейчас ты уснёшь, так мне будет проше проводить диагностику и лечение. Ничего не бойся, если что, я позову Кристину, она рядом за тонкой стенкой будет сидеть. Всё. я начинаю.

На месте ран у девушки была сплошная чернота. Вместо ампутированных конечностей — чёрная полупрозрачная дымка. Угольно-чёрное пятно на месте правого глаза и сотни чёрных точек и нитей на лице и черепе, столько же на и животе и спине, на правом бедре. Простая человеческая энергетика была изуродована неимоверно. И в противовес ей. рудиливая «река» сияла здоровой

зеленью с багровыми искрами. Я просто даже не знал, как всё это исправить. Когда мечтал, что смогу восстановить здоровье и вернуть жизнь умирающим эхорам в клиниках, то не знал. ЧТО мне предстоит сделать. Это не зуб вернуть и не от грыжи избавить. У

пациентки, ко всему прочему, оказались сожжены три четверти волосяных луковиц, её шикарные волосы оказались всего лишь дорогим париком.

— М-да, работёнка посложнее будет, чем с Василиной, — вздохнул я.

Как изначально и предполагал, в первую очередь я занялся спиной. Убирал разрывы в нитях, сращивал ячейки энергосети, «стирал» черноту в узелках и линиях. За два часа сумел восстановить процентов девяносто каналов и узлов в энергосети, связанной с позвоночником. Когда начало ломить кисти рук — первый признак, что я вот-вот начну работать на износ и потом понадобиться

долгое востановление, я решил заканчивать сеанс.

— Кристина, — позвал я эхору, и когда та выскочила с встревоженным лицом, сказал. — Нормально всё, насколько смог восстановил ей позвоночник и убрал самые крупные ожоговые шрамы, укрепил мышцы спины. Завтра поработаю над здоровым глазом и слухом, потом возьму перерыв на несколько дней. Мне не только самому придётся отдыхать, но и подумать, как быть дальше с её ногой и рукой.

— Спасибо, Сан, — поблагодарила она.

— Пока не за что, — отмахнулся я. — Спина у ней восстановилась бы сама к новому году.