За несколько дней до смерти он, предчувствуя свой уход, начинает прощаться, даёт мне распоряжения на случай смерти. Я стараюсь отвлекать его от таких разговоров, уверяя, что у него всего лишь временное ухудшение состояния. Хотя, конечно, знаю, что времени остаётся мало… Он умирает на моих руках…
Раньше я никогда не видел, как уходят люди. Не верил, что старики могут чувствовать приближение смерти. До последнего надеюсь, что разговоры о скорой кончине – это просто результат плохого самочувствия старика и депрессии, связанной с ним. Но увы, Василий Степанович уходит…
Мечусь как раненый зверь и не нахожу себе места. Растерян, испуган, сломлен… С трудом встряхиваю себя, включаю режим робота и берусь за дело. Я должен отдать последний долг человеку, бывшему для меня на протяжении восьми лет путеводной звездой. Мне приходится взять на себя организацию похорон, потому что Татьяна приезжает только в день кремации.
Вещи я собираю заранее, ещё до её приезда. Начинаю подыскивать себе дешёвое жильё. Понимаю, что квартиру, скорее всего, сразу сдадут или продадут, поэтому навожу порядок и жду хозяйку.
Татьяна приезжает в квартиру через несколько дней после похорон. Тогда-то и случается первое чудо. Она сообщает, что Василий Степанович оформил завещание. И своё имущество он завещал мне в благодарность за то, что я ухаживал за ним и скрасил последние годы жизни. Через полгода я смогу вступить в права наследования…
Так я становлюсь обладателем большой двухкомнатной квартиры в современном доме в престижном районе столицы. Кроме неё, мне также достаётся не новый, но вполне приличный автомобиль.
В моей жизни наконец-то намечается светлая полоса. Ещё в интернатуре я начал заниматься научной работой, написал несколько статей, выступал на конференциях. Работая в поликлинике, я не бросил это занятие, оно помогало мне держать себя в тонусе и не сойти с ума от безнадёги.
Мой доклад на одной из конференций вызывает горячую дискуссию. Задают много вопросов, спорят. В перерыве ко мне подходит профессор Самохин и предлагает писать под его руководством диссертацию, а также приглашает работать в своё отделение. По иронии судьбы, речь идёт о моём родном городе.
Сомневаюсь ли я? Конечно, да. Но реально оценивая свои перспективы, понимаю, что лучше получить опыт и защитить диссертацию в провинции, а затем попытаться штурмовать столицу снова, чем потратить время на работу в столичной поликлинике без особой надежды на что-то большее в будущем.
Квартиру, доставшуюся мне в наследство, я решаю не продавать. Мои амбиции никуда не делись, я уверен, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы со временем вернуться в столицу. Обращаюсь в агентство, они быстро подыскивают квартирантов. Ежемесячная сумма за сдачу квартиры в столицы с лихвой покроет расходы на аренду жилья эконом класса в родном городе.
Жизнь на новом месте постепенно налаживается. С коллегами мне везёт. Коллектив хирургического отделения принимает меня без негатива. Старожилы с готовностью делятся опытом. Почти с первого дня я начинаю оперировать самостоятельно. А это приносит, кроме морального удовлетворения, и материальное, потому что каждый второй пациент считает своим долгом отблагодарить хирурга.
День за днём я расту в собственных глазах. Моя подростковая самоуверенность напрочь исчезла, когда я был голодным санитаром, драил полы и менял больным памперсы. В дальнейшем она частично восстановилась благодаря общению с Василием Степановичем и моим блестящим успехам в учёбе, но заметно пошатнулась из-за невозможности оперировать после интернатуры. Теперь самоуверенность возвращается, и вместе с ней расправляются плечи, выпрямляется спина и, главное, становится легче дышать.
Омрачают моё приподнятое настроение лишь отношения с родными. В родительский дом меня по-прежнему не приглашают, хотя знают, что я в городе. Отец всё так же не хочет меня видеть. Но есть и позитивные изменения: на запрете маме и брату с сестрой общаться со мной он больше не настаивает.
Однако годы порознь не прошли для нас бесследно. Былая близость между нами почти утрачена. Когда я уезжал из дома, брату было всего одиннадцать, а сестре – девять. Теперь они стали взрослыми. У нас больше нет общих интересов, общих тем для разговоров, вообще ничего общего, кроме осознания того, что мы – родные люди.
И только с мамой наши отношения остались такими же трепетными и нежными, как когда-то в далёком прошлом. Мы видимся довольно часто: я приезжаю к ней в клинику, мы вместе гуляем или сидим в кафе. Я уже давно не тот мальчишка, который рыдал в больничной подсобке после долгожданной встречи и быстрого расставания с мамой. Я стал взрослым, но всё так же нуждаюсь в её поддержке, ласковых словах и одобрении. Мне важно, чтобы она верила в меня и гордилась мной. И она мне сторицей возвращает всё то, в чём я так нуждался все эти годы.
Профессор Самохин сразу подключает меня к помощи на кафедре и организации студенческой конференции. У меня был подобный опыт в столице, поэтому я с удовольствием и энтузиазмом включаюсь в работу. Как будто чувствую, что эта конференция навсегда изменит мою жизнь.
Впервые я замечаю
Я пропустил её представление и не знаю ни имени её, ни курса. Эта информация мне и не нужна – даже такие красивые малолетки меня не привлекают. К тому же я не ищу никаких отношений. Мне с трудом удалось наладить своё расписание, состыковав учёбу, работу и подработки. Мне не до романтики и чувств. Я – не брутальный мачо, которых так любят женщины, но всё равно они проявляют ко мне интерес. Периодически я поддаюсь на их заигрывания и завожу кратковременные ни к чему не обязывающие интрижки "для здоровья", но не более того.
Не считаю себя ни закоренелым бабником, ни принципиальным холостяком. Просто я ориентирован, в первую очередь, на удовлетворение моих профессиональных амбиций. Семью я планирую создать когда-нибудь в будущем, а сейчас не чувствую к этому ни потребности, ни готовности. Да и женщин, с которыми мне бы захотелось длительных отношений, после Марго не попадалось. Но на этой студентке я откровенно залипаю. Есть в ней что-то безусловно магнитящее меня.