— Серёжа, сынок, прекрати! — в её глазах снова появились насмешливые искорки, — Ты чего добиваешься? Чтобы Лида мне космы повыдирала?! Нет? Тогда уймись! Скажи лучше, чего ты там против Капитоновой задумал? Если смогу, я тебе обязательно поспособствую, ты даже не сомневайся!

Отринув веселье и поняв, что нужного градуса доверительности добился, придвинулся еще ближе и начал излагать свои мысли по существу и более конкретно.

— Расскажи мне в подробностях, что она за человек? И о тех известных тебе паскудствах, которые за ней числятся. Кстати, Мещеряков мельком обмолвился, что у вас там, в Ленинском, что-то произошло. И вроде бы Евдокия тогда как-то нехорошо засветилась. Или он перепутал всё?

— Не перепутал, — помотала головой Алдарова, — Давно это было, мы тогда с Дусей в Ленинском работали. В паспортном отделении инспекторами. — Ирина задумалась.

— Ну! — поторопил я её.

— Должна была приехать московская проверка, а в Комсомольском и еще в двух райотделах обнаружился полный бардак в паспортном учете. Со всех РОВД, где все было в порядке, собрали по два-три инспектора и аврально бросили на усиление, чтобы косячным паспортным отделениям «хвосты» быстро подчистить. Мы, я, Капитонова и Шура Мальцева попали в Комсомольский. Дуня у нас старшей была. Начальник РОВД нам пообещал, что, если успеем порядок навести, то он нас премирует талонами в Дворец бракосочетаний. Этот Дворец на их территории расположен. Сам понимаешь, импортная обувь по доступной цене, это самый лучший стимул для паспортисток при их окладах.

Ирина поднялась и, пройдя к подоконнику, снова включила чайник. Вернувшись за стол, она достала из стола сигареты и закурила.

— И? — не дождавшись продолжения, я её нетерпеливо поторопил.

— И ничего! — развела руками женщина, — Работу мы выполнили, а талонов не получили. Мы с Мальцевой к Дуне с вопросами, а она нам отвечает, что ничего ей не дали. А месяца через три, уж не помню как, но выяснилось, что не обманул нас тогда начальник Комсы и, что все обещанные талоны он нашей старшей Дуне передал.

Алдарова снова поднялась к закипевшему чайнику.

— Будешь еще кофе? — обернулась она ко мне.

Я отрицательно помотал головой и выжидающе уставился на хозяйку кабинета.

— Мы, все из себя такие возмущенные, бегом к Капитоновой. С нехорошими вопросами насчет нашей импортной обуви, — правильно поняв мой взгляд, продолжила жертва вульгарного кидняка, — Где наши талоны, спрашиваем её. А она нам в ответ без всякого смущения отвечает, что отдала нам их! Представляешь?

Я кивнул, давая понять, что представляю.

— Я тогда молодая была и очень уж переживала по поводу той её подлости, — наливая себе в чашку кипяток, улыбнулась Ирина, — И вот, что я тебе еще скажу, Сережа! — вдруг повернулась ко мне она, — Дуня, насколько я помню, жила со своей свекровью. Муж у неё, кажется, от прободной язвы умер. И жили они со свекрухой обе в одной комнате. Я даже раза два у неё была. Капитонова все время жаловалась, что бабка живучая и помрёт нескоро. Это я к тому, что она, скорее всего, сама на твои хоромы нацелилась! Ты не поленись, спустись в дежурку и загляни в книгу адресов! Если там указан её адрес по Первомайской, то плохо твоё дело, Корнеев!

— Да ну! — засомневался я, — Быть такого не может, чтобы она за десять лет себе квартиру не получила!

— Это почему же не может? — усмехнулась Алдарова, — Еще как может! У них большая комната была. То ли двадцать пять, то ли двадцать шесть метров. Это даже на двоих выше нормы. С такой жилплощадью никто Дуню на учет не ставил. И никогда не поставит! Это я тебе, Корнеев, как бывший работник паспортной службы, ответственно заявляю! Она по этому поводу, помню, как раз частенько скулила. Так что, если она по-прежнему всё в той же коммуналке горе мыкает, то тебе, Корнеев, сейчас самое время разведёнку с двумя детьми искать! — вновь взялась потешаться мадам Алдарова.

— Типун тебе на язык! — опять расстроился я, всерьёз засомневавшись в разумности Ирины Анатольевны, — Как у тебя язык-то поворачивается мне такое предлагать?! Ты лучше еще что-нибудь мне про эту добрую женщину расскажи!

— Я, Серёжа, плохое стараюсь не запоминать! — вздохнув, назидательно сообщила мне эта, все-таки неглупая женщина, — Евдокия постоянно с кем-то конфликтовала, но сам понимаешь, сколько с тех времён воды утекло! Помню, что когда она продуктовые наборы в райотделе распределяла, то постоянно кому-то чего-то не хватало. То палки колбасы, то коробки конфет. А до неё такого не было. Наоборот оставалось лишнее, поскольку всегда с запасом брали. Излишки потом желающие выкупали или многодетные.

В неединожды контуженных мозгах засверкал салют. Как у богатых нефтяников на день города. В моей голове наконец-то всё сложилось.