Кристина повертела головой в поисках остальных. Они застыли полукругом возле безжизненного тела Верховского. Анна тихо всхлипывала. Языки пламени тихо угасали. В воздухе пахло горячим металлом и паленой трухой.

– Мы должны идти – услышала Кристина голос Ксении Аваловой – Ради тех, кто умер, но не испугался смерти, мы должны выполнить нашу задачу.

С ней уже даже никто не спорил. Из всех чувств осталась лишь тупая печаль. Ксения оглянулась и нашла в себе силы нагнуться к телу Верховского и закрыть ему глаза.

– Прощайте Александр Владимирович – тихо сказала девушка. – Я предупреждала, что месть и привязанность ведут к гибели. Я говорила: берегитесь! Вы не вняли моему совету, и вот я оказалась права. Но что с того? Легче от сего не становится. Наша надежда тает на глазах.

Кристина подошла ближе к остальным.

– Это правда. Наша надежда тает – сказала она. – Но наша надежда всегда была безумной, а она никогда не умирает полностью. Мы должны идти вперед. Не стоит думать о мести или поражении. Укрепитесь духом и спрячьте слезы. Впереди ещё долгий путь и тяжёлые испытания. Кто знает какие ещё фокусы в этом здании? Чтобы там ни было мы должны это пройти до конца. Здесь мы более не можем задерживаться.

С этими словами с отряда словно спало оцепенение, и все вернулись к действительности. Только Ксения ответила не сразу. Она стояла и молча глядела мимо тела Верховского, думая что-то свое. Какие-то только одной ей ведомые мысли вертелись в голове девушки.

– Идём – наконец сухо кивнула Авалова.

Выбор был сделан. Верховского и погибших ополченцев аккуратно уложили, как должно, скрестив им на груди руки, справа положили их оружие, а в ноги оружие бойцов секуритаты, тела закрыли брезентом. Лицо Верховского казалось в этот момент таким умиротворенным, словно бы, он наконец избавился от всех страстей, обуревавших его всю жизнь и теперь свободной душой вознесся в вечную небесную обитель. Наверное теперь, он стал по настоящему свободным, к чему всегда так стремился. Как бы Кристина хотела, чтобы это было так.

Окончив укладывать тела, отдали погибшим почести. Кирсанов разрядил свой «томми-ган» и несколько раз выстрелил холостыми в воздух. Делать что-то более значительное, как-то прятать тела или брать их с собой – на это не было ни времени, ни возможностей. Если им всё же удастся, каким-то образом уничтожить Департамент, то огонь защит погибших от осквернения.

Когда нехитрый обряд был закончен, им больше ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Ещё раз обернувшись на погибших, словно бы извиняясь, что оставляют их здесь, они побрели, спотыкаясь в гудящей тишине. Лишь Анна на несколько секунд застыла, отстав от остальных, давясь рыданиями и, наверное, так и осталась бы там, если бы Кирсанов силой не утащил её за собой.

Сократившийся до минимума отряд – теперь их осталось только пятеро не считая Снори, шел без остановки, в молчании, по длинному темному тоннелю, с постоянно мигающим светом, уходившим от единственного сохранившегося мостика, в сторону противоположную той, куда ушла Охотница и её солдаты. Это немного утешало. Миновали они туннель быстро. Когда он оказался позади, то дорога сменилась длинной лестницей с широкими плоскими ступенями, блестевшими хромированным металлом.

Только несколько шагов они и сделали вверх и тут же с оглушительным щелчком вырубился свет, не только на лестнице, но возможно и на всём этаже, а может и во всем здании.

Снори громко зашипел.

– Тьфу ты, дьявол – выругалась Кристина. – Сколько ещё здесь фокусов?

Ответом ей стало сипение динамика откуда-то сверху.

– …шшшш… Внимание, проводится консервация комплекса, всему персоналу необходимо оставаться на местах, сохранять… шшшш… спокойствие и ожидать… шшш…

Кирсанов скрипнул зубами.

– Серьезно?! – вопросил он. – Меня уже раздражают эти мегафоны. Почему у меня нет «болтушки для молчунов», как в Гарри Поттере?

– Мегафоны не главная наша забота, судя по этому объявлению – заметила Наташа. – Слишком мы задержались там внизу. Надо было раньше…