— Что… ты… сделал со мной? — спросил Словицкий, приподнимаясь с пола и приваливаясь спиной к стене. — Почему у меня такое ощущение будто во мне что-то хорошо прожарили? И что с моими глазами, почему я как-то не так вижу, все какое-то мутное?
Он видит? Это уже хорошо, значит каким-то чудом его глаза все же уцелели. И судя по поведению это все же он и Арти оказалась права.
— Твои ощущения не далеки от правды. Что ты помнишь последнее?
— Мы говорили, ты согласился мне помочь, а потом… Дерьмо! Нулевой⁈
— Нулевой.
— И что? Как? Судя по тому, что я с тобой разговариваю, то у тебя получилось его заткнуть? Правда кажется это не прошло бесследно для меня. Но вроде бы все по большей части работает.
— Вроде бы. Это была автономная программа, записанная в тебя. Но для этого пришлось спалить тебе память, куда она могла быть записана.
— Понятно… Ну-у, если я сильно загружаться не буду, то возможностей ядра вполне должно хватить. Ты поможешь мне или уже передумал?
— Помогу. И начнем прямо сейчас. Сиди смирно и не дергайся. — говорю ему и присев рядом с ним, прикладываю руки к его голове, Арти же уже загрузила мне в память порядок нужных действий для подключения. С рук тут же хлынули нанороботы, проникая в его многострадальные глазницы и устанавливая прямое соединение между ним и мной. С моей стороны это выглядит более чем стремно, надеюсь в камеру никто не зайдет пока мы заняты этим.
— Начинай. — говорю Арти, очень надеясь, что сюрпризы от Нулевого закончили и все пройдет более-менее нормально. Хотя слабо верится в это. Но посмотрим.
Глава 16
— Я все. — раздался голос Арти возвращая меня в реальный мир из мира воспоминаний. Делать было нечего, и я стал вспоминать разное.
Кто бы знал, как я ждал эту ее фразу. Целые сутки мне пришлось неподвижно торчать рядом с профессором. Ладно, не совсем неподвижно, слегка шевелиться можно было, но в целом на ситуацию это никак не влияло. Почему мне пришлось так страдать? Так нельзя было чтобы разорвалось прямое подключение. Вот и пришлось сидеть рядом со Словицким, держа руки на его голове. И это оказалось похуже чем сидеть в засаде или наблюдать за чем-либо, там хоть какое-то разнообразие было.
Хорошо, что мы оба не живые, а то тела затекли бы ого-го как. Ну и в придачу к этому есть, пить не нужно, что тоже немаловажно. Так что было лишь дико скучно, причем только мне. Словицкий же, хитрый засранец, когда Арти начала копаться в его программной начинке, взял и отрубился. Ну-у, точнее не то чтобы он сам, это Арти его отрубила почти сразу же, чтобы его активное состояние не мешало ей.
И вот так оставшись почти в полном одиночестве я вынужден был терпеливо ждать. Ну и говорить, что все хорошо, заглядывавшим сюда бойцам. Те регулярно проверяли как у нас дела. Вернее, даже не у нас, а у меня, на профессора судя по всему им было плевать, а вот я похоже более важная персона.
— Ты все сделала? — спрашиваю у Арти и дождавшись, когда все нанороботы вернутся ко мне, убираю руки с головы Словицкого и поднимаюсь на ноги.
Ох, пусть я ничего и не чувствую, но все равно как же приятно это было сделать. Прохаживаюсь по камере, пока Арти молчит, а профессор что-то не спешит приходить в себя.
— Ну как тебе сказать… — протянула задумчиво Арти.
— Прямо. — говорю ей, начиная догадываться что что-то похоже все же пошло не так. Хотя во время работы с профессором она ничего по этому поводу не говорила. Но это и не удивительно, она вообще чуть-ли не все наши ресурсы бросила на это дело и говорила за это время всего лишь несколько раз, когда я совсем уже надоедал ей со своими вопросами.
А вот что удивительно — я чувствовал какую-то усталость или тяжесть где-то внутри себя, сложно описать это ощущение. А теперь, когда нейросеть закончила возиться, начало легчать. Это не какая-нибудь физическая усталость была, а нечто другое. Мне даже иногда думать было как-то тяжело. Неужели это так отразилось на мне использование почти всех ресурсов моего тела на какой-то сторонней задаче, не связанной с ним? Похоже на то.